— Ничего, стоящего внимания, — вырвалось у Стефани прежде, чем Честер успел открыть рот. — Мы можем приступить к работе в любой момент, миссис Фицпатрик.
Пожилая дама улыбнулась.
— К чертям церемонии — в этом я вполне согласна с Честером. Зовите меня просто Кристэл.
— Хорошо, Кристэл, — улыбнулась в ответ Стефани.
Тут как раз вошла домоправительница с подносом в руках. Честер поднялся ей навстречу, взял поднос и поставил его на изящный кофейный столик.
— Вам черный или со сливками? — спросил он, обращаясь к Стефани.
Старинные часы на каминной полке показывали десять. Неужели этому типу не пора на работу? — удивилась она.
Офис корпорации Сэквилла занимал несколько этажей в одном из высотных зданий в центре города, трудилось там несколько сотен человек. Стефани знала это, потому что именно там прослужила без малого три года, хотя никогда не встречалась с президентом компании.
— Будьте добры, черный и без сахара…
— Я и сам люблю такой кофе, — кивнул Честер, наливая ароматную жидкость в чашечку и протягивая ее Стефани. — Стало быть, у нас с вами есть хоть что-то общее…
«Пусть так, но этим сходство между нами исчерпывается», — едва не вырвалось у нее. Однако присутствие Кристэл вынудило ее ограничиться кривой усмешкой. Черт с ним, все равно притворяться уже поздно. Честер и так понял, что она на дух его не переносит. А если вознамерится выяснить, в чем тут дело, она все ему выложит!
Кристэл сама налила себе кофе, добавив в чашечку немного сливок, а от сахара тоже воздержалась. Тонкая и изящная, в кремовом джерси, она казалась моложе своих лет и с легкостью могла бы сыграть тридцатилетнюю — разумеется, в сценическом гриме и при удачном освещении.
Тем более странным казалось ее откровенное нежелание возвращаться на сцену. Ведь она была звездой в полном смысле слова и без труда могла бы вновь занять достойное ее место на театральном небосклоне…
Лишь в половине одиннадцатого Честер собрался уходить.
— Я сегодня вечером играю в теннис с Марком, — объявил он матери, — так что к ужину меня не жди. Мы перекусим в клубе.
— Передай Марку привет, — попросила Кристэл, — а еще скажи, что пора бы ему навестить меня.
— Ты и сама могла бы заехать к нему, мама.
— И смотреть, как Голди корчит из себя леди? — усмехнулась актриса. — Нет уж, увольте!
Честер покорно склонил голову.
— Хорошо, ограничимся приветом… — И, сделав прощальный жест рукой, добавил: — Желаю успехов, милые дамы.
Кристэл поглядела вслед сыну, попутно отметив румянец, окрасивший щеки Стефани.
— Похоже, вы не в восторге от моего мальчика, — тихо произнесла она.
Девушка разрумянилась еще сильнее.
— Простите, если это выглядит именно так.
— Полно, дорогая, вам вовсе не нужно в него влюбляться! Временами он и правда бывает невыносим… Ну, когда на него находит… И сейчас, едва войдя, я сразу поняла, что вы повздорили.
Стефани невольно улыбнулась:
— Мы разошлись во мнениях по некоторым вопросам.
— И вопросы, должно быть, были весьма серьезными. У Честера глаза просто сверкали! Он выглядит таким, лишь когда у него неприятности на работе, притом изрядные… Честер терпеть не может проигрывать.
— Могу себе представить. — Стефани раскрыла сумочку и достала оттуда блокнот и карандаш. — Итак, я готова.
Настала очередь Кристэл понимающе улыбаться.
— Разумеется, вы правы, милая. Я непозволительно тяну время. Вы не станете возражать, если сперва я устроюсь поудобнее? — Актриса сбросила туфельки, забралась с ногами на диван и откинулась на подушки. — Вы ведь прочли не одну автобиографическую повесть, — сказала она. — Как считаете, с чего следовало бы начать?
Стефани задумалась, прежде чем ответить.
— Лично я предпочитаю, когда начинают с самого начала, а не скачут взад-вперед.
— Стало быть, с самого детства?
— Если не возражаете. С того, когда и где вы родились, как жили, где учились… Вспомните забавные случаи из жизни.
— О, таковых было немало! Я вечно попадала в переделки. Из школы при монастыре меня с позором исключили за то, что я водила подружек на экскурсии в кельи сестер, когда те хлопотали по хозяйству. Все было чудесно, пока мы случайно не наткнулись на сестру Сару. Бедняжка захворала и осталась в постели… До сих пор помню выражение ее лица!
— Да-да, именно в таком духе, — рассмеялась Стефани. — А ваша семья?
— Сказки о Золушке у нас, боюсь, не получится, — вздохнула Кристэл. — Отец мой был банкиром, а мать — дамой высшего света. Жили мы недалеко отсюда, в доме, похожем на этот.
Глаза актрисы были полузакрыты, лицо безмятежно, голос звучен и спокоен.
— Мой брат Найджел появился на свет, когда мне было пять лет. Помню, как поначалу ревновала к нему, ведь я в некотором смысле отступила на второй план… Но это длилось недолго. На сцену я впервые вышла еще в школе и уже тогда поняла, что ничем другим не хочу заниматься…
Рука стремительно двигалась по листку: работа так захватила Стефани, что ей уже не терпелось услышать, что же будет дальше. Мысли о Честере Сэквилле она старательно гнала прочь, отчаянно надеясь, что сталкиваться они будут нечасто.
2
За исключением пары коротких встреч с хозяином дома и сдержанных взаимных приветствий, первая неделя работы прошла для Стефани удивительно гладко. Кристэл диктовала лишь по утрам, а потом девушка усаживалась за пишущую машинку и расшифровывала записи. Что сохранить, а что изъять из рукописи, они решат позднее.
В пятницу Стефани задержалась в кабинете Честера позднее обычного. И тут как раз пожаловал сам хозяин. Она сидела спиной к двери и была так поглощена работой, что не слышала, как он вошел, и опомнилась, лишь когда почувствовала, что кто-то заглядывает ей через плечо.
— Ну и как идут дела? — спросил Честер.
Пальцы тотчас словно парализовало, и Стефани сразу же наделала кучу опечаток. Мысленно бранясь, она принялась их исправлять.
— До сих пор шли прекрасно, — едко заметила Стефани, стуча по клавишам.
Честер пропустил саркастическое замечание мимо ушей.
— А вам самой нравится то, что у вас выходит?
— Уже сейчас могу сказать, что у книги есть шанс стать бестселлером, — искренне ответила Стефани. — У вашей матери прекрасный язык.
— Отчасти поэтому она и стала замечательной актрисой. Слово — великая сила.
— Но на сцене она произносит чужие слова, а здесь — ее собственные. — Стефани с тревогой наблюдала, как Честер направляется к массивному столу красного дерева. — Послушайте, вы намерены остаться в кабинете?
