─ Спасибо за то, что попытались, ─ сухо благодарю, ощущая на себе её внимательный взгляд. ─ Тогда я как-нибудь сам.
─ Это похвальное решение, ─ говорит так, словно что-то понимает, только я не могу быть уверенным, что мне возьмут и вот так вывалят правду.
Ещё какое-то время беседуем на эту тему, и я игнорирую ведьминский прищур, а потом отправляюсь на поиски своей подопечной. Ищу её, петляя по коридорам, не вовремя вспомнив, что телефон девчонки у меня, и в мозг вдруг ввинчивается голосок Иллианы.
«Дядя Дем, ты должен спасти тётю Аду! Сейчас же!»
У моей племянницы определённо талант доводить окружающих до инфаркта, даже если они не люди, но я и не думаю пропустить это предупреждение мимо ушей. Лечу в сторону оранжереи, когда на полпути в самое нутро бьёт болезненным спазмом чужих эмоций, а дальше просто застываю от зрелища, впрыскивающего в вены колючий яд.
Ада в руках какого-то эльфийского хлыща. Даже не сопротивляется, позволяя ему себя буквально пожирать, и кажется, ещё немного – разрешит прямо тут себя разложить. Но за секунду всё меняется, и вместо страсти я вижу совсем неприглядную картинку. Деревья вокруг начинают раскачиваться без ветра, повинуясь бьющейся в чужих руках брюнетке и её стихии, а тварь внутри меня рвётся с цепи, роняя с клыков отравленную слюну.
«Моя…»
Мгновение – и я уже до хруста сжимаю эльфийское запястье, выворачивая его, и владелец летит на землю в изящном пируэте, пока маленькая вампирша пытается отдышаться.
─ Ещё раз увижу твою руку на её шее, у тебя не будет конечности, ─ рычу, встречаясь глазами с блондинчиком, чьи острые уши хочется подровнять под корень. Я не расист, нет… Просто мечтаю глянуть, как он будет смотреться.
Он буравит меня глазёнками так, как если бы мы были знакомы, и это знакомство обоим не пришлось по душе, только взгляд этот как у трусливого шакала, загнанного в угол сильнейшим хищником, и мне не нужно быть гением, чтобы сложить два плюс два.
─ Ты… ─ в первое мгновение теряется, точно не ожидая, что встретил именно меня, а затем звучит уже куда борзее. ─ Кто ты такой, чтобы вмешиваться?
─ Телохранитель, ─ поясняю тупому ушастому, пренебрежительно улыбаясь, и медленно добавляю для особо отсталых: ─ Хранитель тела. Твоей невесты, если ты не понял. И пока она не стала твоей женой, я отвечаю за её безопасность… ─ Наклоняюсь к нему, а потом сообщаю с каким-то особым садизмом, раньше мне совсем несвойственным. ─ Но знаешь, может, я и продлю этот контракт подольше. ─ Эта идея кажется мне неплохой, хоть и безумной, но так я хотя бы сберегу сестрицу Громова от этого чумного эльфа, раздражающего одним своим видом.
Вскакивает на ноги, вернув себе невозмутимость, кидает сожалеющий взор на всё ещё молчаливую Аду, собираясь сделать шаг, только она сама отступает на два – ближе ко мне, а затем и вовсе оказывается у меня за спиной.
─ И кто же дал тебе такие полномочия? ─ морщится, словно лимон сожрал, но больше ничего не предпринимает, а я ищу повод на него кинуться.
─ Её брат. На правах старшего родственника, ─ сообщаю, наслаждаясь совсем не аристократически скривившейся мордой, и, вместо того, чтобы спросить, как себя чувствует моя проблема, просто хватаю её, возвращая нас обратно домой, где уже встречает живность.
Несчастье молчит и хмурится, растирая горло, где наверняка остались следы эльфийских пальцев, и в первое мгновение я даже почти тянусь к ней, чтобы проверить, как сильно он её придушил, только она не даёт мне и попытки.
─ Телефон мой вернуть не хочешь? ─ взгляд враждебный, будто я и правда помешал их брачным играм, и вообще, лучше было даже не пытаться влезать.
Так паршиво я не ощущал себя давно, но ей, похоже, всё равно.
─ Не заслужила.
Теряется только на миг, и тут же выпускает свои иголки.
─ О, и что же мне надо сделать, чтобы это заслужить? Встать перед тобой на колени?
Я хочу сделать ей больно. Хочу ударить словами, чтобы ей было хоть вполовину так же хреново, как мне, когда увидел их вдвоём, даже если в глубине души понимаю, что это не по-мужски. А потому не успеваю вовремя закрыть рот.
─ А ты попробуй. Может, такие дешёвые методы, которые действуют на твоего жениха, и со мной сработают? ─ Удивить её определённо удаётся, а к аромату малины примешивается острый запах возбуждения, которое маленькая зайка даже не контролирует.
Демонстративно расстёгиваю ремень, и вижу, как она сглатывает, чуть распахивая рот. Сам не замечаю, как завожусь, представляя её уже наполовину смазанную яркую помаду на своей вздыбленной плоти, уже топорщащейся сквозь бельё и так привлекающей к себе внимание серых глаз.
Ада делает шаг, заставляя моё дыхание прерваться на пике, не отрывает от меня потемневшего взгляда, и касается. Кажется, я становлюсь ещё твёрже, а она сжимает свои пальцы так, как мне необходимо, начиная двигать ими ритмичнее, то ускоряясь, то превращая эту игру в сущую пытку. А мне мало.
─ Ещё, ─ требую, прикрывая глаза, и это чувство так пьянит вкупе с её ароматом, что хочется почувствовать всё кожей. ─ Коснись…
Ей будто и не нужны команды, когда горячие юркие пальцы проникают под резинку, спуская её ниже, и накрывают собой, начиная свой неторопливый, сводящий с ума адский танец.
─ Чёрт… ─ шиплю, когда задевает головку, проходясь большим пальцем по чувствительному участку, и ловлю её довольную ухмылку.
Подаюсь бёдрами вперёд, жаждая впиться в эти порочные губы, но она не позволяет к себе прикоснуться. Сама наклоняется к уху, и я почти теряю контроль над собственным телом.
─ Надеюсь, прошлой ночью мои фотки скрасили твоё одиночество, ─ шепчет, чуть замедляя движение, а я ещё не понимаю, что происходит. ─ Можешь ещё на них полюбоваться и потрогать себя, потому что другого тебе не светит, полицейский.
Резко отнимет ладонь, когда я уже готов сдаться, и уходит победительницей, виляя бёдрами, как на подиуме, а мне только и остаётся, что стоять со спущенными штанами и указывающим на север членом.
─ Дрянь, ─ тяну с улыбой, борясь с собой, чтобы не броситься следом. ─ Посмотрим, как ты ещё и без интернета проживёшь.
И спустя время слышу её крик, только он не имеет ничего общего с тем, какого я ожидал.
15
Ада
─ Ненормальная… Совсем из ума выжила! ─ бормочу, скрываясь в комнате, словно преступница, а у самой руки трясутся, и сердце бьётся где-то не там, где должно.
Инцидент с Элом вообще теряет всякое значение, и я даже не вспоминаю о том, что жених едва меня не придушил, а вот то, что сделала своими собственными руками, волнует гораздо сильнее возможной смерти.
