─ Ненавижу тебя! ─ выплёвываю от чистого сердца, только Демьяну плевать на мелких идиоток, влюблённых в него без памяти.
Он опускает одну руку, ведя по моей груди, и медленно, словно издеваясь, обводит сосок большим пальцем, лениво приговаривая:
─ Учись жить с этим, зайка… Потому что мне всё равно.
Покидает он меня, просто исчезнув, а я настолько зла, что готова взорваться.
─ Будь ты проклят, слышишь?! Ненавижу-ненавижу-ненавижу!!!
Вскакиваю с кровати, круша всё вокруг, как в припадке, и кричу, пока голос совсем не пропадает, но даже так никто не приходит ко мне, чтобы вправить мозги. Это заставляет меня только сильнее беситься, царапая стены когтями, однако всё тщетно – я лишь трачу оставшиеся после обращения силы, правда что-то всё же происходит.
Я слышу, как земля под домом приходит в движение, как шевелятся внизу корни деревьев, хотя мне нет до этого никакого дела. Я поглощена своей обидой, выжата, опять заперта и раздавлена. Хуже я себя, пожалуй, ещё не чувствовала.
Именно в таком состоянии меня и вырубает после выматывающего утра, стоит только лечь и прикрыть глаза. Так я сплю целый день, никем не потревоженная, а утро встречает гостьей. Когда я только просыпаюсь с дикой усталостью, не понимая даже, где нахожусь, на пороге стоит Дарина, осматривая спальню, но в её глазах море переживания, несмотря на подбадривающую улыбку.
─ Сдаётся мне, кому-то тут нужна помощь, ─ беззаботным, почти бодрым тоном говорит она, оглядывая то, что осталось от некогда красивой комнаты, полностью заросшей побегами странных, колючих веток кустарника, смутно напоминающих мою малину около дома. ─ Ну так как, бросишься на меня уже?
И я бросаюсь, позволяя Рине стиснуть меня в крепких объятиях, а потом сама не понимаю, как слёзы катятся по щекам.
Кажется, своего предела я достигла.
32
Демьян
─ Ты уверен, что можно её в таком состоянии оставлять? ─ спрашивает Демон, спустя час ужасающей непрерывной агонии и грохота, доносящегося сверху. ─ Если честно, до последнего думал, что не получится, но ты ей, оказывается, и правда дорог…
А мне от этого ничуть не легче.
С того момента, как едва не разорвал её на части в лесу, как чуть не надругался, потеряв все точки опоры, меня раздирало изнутри, и сожаление глубже всего пустило корни. Именно тогда я и решил, что Ада обязана уметь защитить себя, даже от меня… Особенно от меня. И если единственный способ пробудить эту силу – сделать ей больно, пусть. Я смогу жить с этим, но точно не сумею себя простить, если она из-за меня снова пострадает.
Там в клубе меня так шибануло её ревностью, разрубив почти напополам, что я даже не ожидал подобной реакции. До этого мне и представить было сложно, что кто-то способен испытывать эмоции такой силы, тем более, ко мне, оттого и удивился, что мой план сработал. Я действовал наобум, надеясь, что у Ады ко мне имеются хотя бы зачатки чувств, только вот не имел понятия, как всё обстоит на самом деле.
─ А бежала она и правда красиво, ─ возвращает из раздумий Демон, умело сыгравший свою роль. Именно он первый и сообщил, что зайка задумала недоброе, подловил момент, когда она позвонит друзьям, а мне оставалось лишь ждать… Дождался.
─ Не заткнёшься, сам сейчас побежишь, ─ предупреждаю. ─ Ты доставил их домой?
─ О, да, ─ улыбается, гад, довольный, что опять довёл кого-то до ручки, но мне сейчас не до чужих переживаний. ─ Блондиночка так кричала, что я аж завёлся – жаль, мне её мужик чуть челюсть не сломал, когда передавал её с рук на руки. А вот паренёк тот явно знал, что так будет, ─ намекает на Диму. ─ Спокойно пошёл со мной сам и друга потянул, правда, тот что-то бормотал на древнем языке. Возможно, меня даже прокляли сегодня по твоей вине.
─ Переживёшь. Кого-то заметил рядом?
─ Чьё-то присутствие… ─ не успевает договорить, как дом сотрясается, а потом мы оба слышим шелест листьев, и через приоткрытые двери в сад внутрь заползают побеги. ─ Знаешь, я, пожалуй, пока тебя оставлю, а ты успокой свою кошку, не то эти штуки могут нас отсюда вообще не выпустить.
Он растворяется, а я едва слышно произношу:
─ Она не моя.
«Твоя… Всегда будет… ─ не согласна тварь, которая до сих пор упивается страданиями девчонки, и эти растения лишний раз об этом напоминают.
Ада успокаивается только спустя пару часов, вырубившись посреди истерики, и мне сложно войти в спальню, чтобы проверить, как она. Я просто сажусь под дверью, как и её питомцы, напуганные поведением хозяйки, но преданно ожидающие, когда она выйдет, правда не сильно обольщаюсь. Ей придётся взять себя в руки ради самой себя, а мне и дальше делать вид, что плевать на её чувства. Даже если это совсем не так.
Не знаю, сколько я так сижу, вслушиваясь в тишину по ту сторону, но не замечаю, как минует ночь, и меня находят почти лежащим на полу уже с утра.
─ Ходят слухи, ты вернулся, а я даже не в курсе.
Дарина.
Мы впервые видимся с тех пор, как она обратила меня, но во мне больше нет той пустой, никчёмной обиды. Она ушла, а ей на смену пришло понимание, что иначе сестра не могла, и даже если я не хотел становиться упырём, моё мнение действительно было не важно.
─ Муженёк растрепал? Кстати, как Громов тебя вообще сюда отпустил?
─ Это уже наши с ним дела. А вот у вас тут, похоже, всё не слава богу, ─ отмечает она, косясь в сторону вновь нарисовавшегося в тёмном уголке Демона, и меня вовсе не удивляет, что сестра его отчётливо видит. ─ О нём спрашивать не буду, но ответь мне только на один вопрос… ─ мило улыбается, и я уже знаю, что за этим последует полное моё уничтожение. ─ Какого хрена ты творишь?
Мне нечего сказать. Почему-то так я всегда терялся только перед мамой, даже будучи взрослым, но Дарина, похоже, переняла эту её способность строить всех одним только взглядом, и материнство только усилило этот эффект.
─ Я не знаю. Но ты и правда вовремя, ─ киваю на дверь, и там по-прежнему тихо – даже взбесившиеся побеги тихонько себе лежат, не шелохнувшись, а я не знаю, как их отсюда теперь убрать, да и вообще, захочет ли Ада.
─ Разберёмся, ─ обещает Рина, только вот я в кои-то веки не уверен, что всё обойдётся.
Она осторожно проходит мимо, исчезая в комнате, а мне остаётся лишь верить, что сегодняшний визит к эльфам не просто состоится, но и пройдёт гладко, хотя я совершенно не хочу видеть морду её жениха. Точно ведь не смогу сдержаться.
Только кто бы меня спрашивал?
Ада
Рина меня ни о чём не спрашивает. Она терпеливо ждёт, пока я сама не начну говорить, а у меня нет нужных слов, чтобы попытаться объяснить всё происходящее, но долго молчать всё равно не выходит.
