И ответ пришёл с шумом волн.
«Сирены…»
Теперь я чётко знала, что маму не простили за связь с Высшим, а его просто казнили за то, что он забрал ту, кого якобы не должен был. Нашли, убили и забрали меня туда, где я изначально должна была родиться. Так, выходит?
«Так…» ─ ответили голоса.
Меня разрывало от боли и непонимания. Многое было ещё неясно, и вопросов у меня осталось гораздо больше, чем я получила ответов, но это оказались не все неприятные открытия этого дня. Когда я подняла голову, чтобы понять, куда забрела, сердце неприятно сжалось от открывшейся картины.
На километры вокруг не были ни души.
Я не знала, что произошло с этим городком — возможно, большие приливные волны были виноваты, а возможно что-то ещё, но первый же скелет подсказал, что беда настигла людей внезапно, сохранив их дома и забрав жизни. Как же жутко…
Ноги, тем не менее, понесли вперёд, и вскоре я оказалась на торговой улочке, куда папа часто брал меня с собой. В одной из уцелевших витрин всё ещё стояли часы, которые были здесь, как я себя помнила — именно отец их чинил, когда маленькая птичка внутри отказывалась вылетать…
Владелец же был найден мной на полу. Между костями его рёбер виднелся кинжал, и я пулей влетела внутрь, чтобы проверить свои догадки. Когда я присела рядом, осторожно вытащив оружие, его лезвие блеснуло знакомой чернотой, и перед глазами вихрем пронёсся калейдоскоп страшных образов.
Боги, они же всех здесь перебили…
Той ночью не стало не только моих родителей — абсолютно всех, ни в чём не повинных людей просто вырезали, не пощадив даже стариков.
В ногах появилась предательская слабость, а тошнота подкатила к горлу, и мне захотелось бежать так далеко, как это вообще было возможно. Я развернулась, мечтая прыгнуть в воду и уплыть, куда глаза глядят, и тут же чьи-то руки резко стиснули плечи, причиняя неимоверную боль. Фигура в капюшоне рванула на себя, и меня повело, а потом я просто потеряла сознание, на время уплывая в тёмный туман.
А едва пришла в себя, поняла, что вернулась туда, где больше никогда не хотела бы просыпаться, но реальность была такова. Даже сквозь едва возвращающееся зрение я могла разглядеть, где находилась — это был хорошо знакомый ритуальный зал, — и только склонившаяся надо мной фигура заставляла сомневаться в том, жива я или тоже стала призраком.
─ Няня? Ты же… Такого не может быть…
Но она лишь ухмыльнулась, и меня пронзило острой болью предательства.
─ Так значит, ты можешь говорить? ─ неприятно хмыкнул за спиной знакомый, приближающийся вместе с шагами голос. ─ Наконец-то я услышу, как ты кричишь.
25
Это лицо я хотела бы увидеть снова разве что если бы попала в преисподнюю, но «дядюшка» стоял передо мной, радостно улыбаясь, будто мы тут действительно решили воссоединиться, как любящие друг друга родственники. У меня же сил не было подняться — няня хорошо позаботилась о том, чтобы магию свою я ещё долго не смогла использовать.
─ Почему? ─ было первым, что я спросила у женщины, но та продолжала молчать, а вот чудовище из моих кошмаров ответило за неё.
─ Нужно же было как-то мотивировать тебя к побегу. После всех историй, что я она рассказывала, после мыслей о смерти своего единственного близкого человека, ты должна была захотеть уйти. ─ Он присел рядом, схватил за волосы и больно сжал их в кулаке. ─ И ты ушла.
Его лицо было по-прежнему отталкивающим. Ещё в тот раз, когда он вытащил меня из шкафа, я не спешила идти к нему в объятия — было в привлекательном на вид незнакомце с яркими голубыми глазами, представившимся братом моей мамы, что-то отталкивающее. Наверное, именно слишком уж добрый взгляд мне и не понравился… Жаль, я тогда не умела слушать внутренние голоса.
─ Это вы всех убили? Зачем?
Меня подняли, чтобы цепь, которой были скованы руки и ноги, можно было накинуть на крюк в потолке, и вскоре я повисла на своих кандалах, едва касаясь каменного пола кончиками пальцев.
─ Зачем? Потому что они были предателями, ─ ответил он, не отказав себе в удовольствии облапить моё тело, и его липкие прикосновения возрождали в памяти всё то, что произошло. ─ Большинство тех, кто там жил, сбежали в этот городок подальше от своей судьбы… Думали, что скроются под защитой этой твари! ─ обойдя меня и приблизив моё лицо за подбородок, выплюнул. ─ Но от судьбы не уйдёшь. Верно, Селина?
Собственное, казалось, давно забытое имя, показалось таким чужим, что я не с первой попытки поняла, к кому он обращался. Однако ужаснуло не это.
─ Вы о моём отце?
─ Отце? ─ рассмеялся он. ─ Он всего лишь поучаствовал в твоём зачатии. Видишь ли, маленькая дрянь, ─ росчерк тупой стороной лезвия по щеке, ─ твоя мамаша слишком уж крутила хвостом, привлекая ненужное внимание. Сбегала в город, и там этот ублюдок её и заприметил. А потом совсем обнаглел и решил похитить для себя — наобещал всего, включая безопасность от собственной семьи. Но разве можно забирать кого-то от родных, а?
Меня тошнило от его запаха, но это была малая плата за правду.
─ Можно, если семья похожа на ад.
─ Ад? Да что ты можешь знать об этом, идиотка? ─ закричал он. ─ Мы всегда берегли своих дочерей, воспитывали их в лучших традициях нашего общества, а какие-то уроды с крыльями решили, будто имеют права на них посягать?
Какие-то? Выходит, это был не единичный случай, когда Высшие обращали внимание на наших девушек?
─ И вы решили, что можно от них избавиться?
─ Избавиться можно от любого, если знать, как. А ты в курсе, что так называемые Высшие прячут от всего мира средство, способное воскресить мертвеца, снова сделав его человеком? ─ подавшись близко-близко, спросил он, скалясь, как настоящий безумец, и я поняла, что в его взгляде действительно нет ничего, кроме одержимости. ─ Мы веками охотились за ним, но эти сволочи на время исчезли, сделав вид, что посдыхали. И каково же было наше удивление, когда они вдруг решили выйти из тени?
У меня уже затекли руки, только эти ощущения помогали отвлечься.
─ Вам-то оно зачем?
─ А ты бы разве не хотела вернуть мамочку? ─ ухмыльнулся, и грудь обожгло горем. ─ Такими ценностями не имеют права обладать те, кто присваивает чужих дочерей, будто собственность. У них итак слишком много привилегий! Плодородные земли, рудники… Они живут, как у богов за пазухой, пока остальной мир загнивает от голода! Но мы нашли способ.
─ Какой же? Призвать тьму?
Его улыбка не нравилась мне, но кому какое дело истинному злу до моих чувств, когда это он тут решил душу излить, верно?
