Огромные чёрные крылья вдруг с шорохом раскрылись над нашими головами, и толстые когтистые лапы, напоминающие куриные, сжались на плечах охотника, а затем его словно пушинку подняли вверх. Я только и могла, что проследить за тем, как страшное существо уносит парня всё выше, а следом летят и мелкие тварюшки, решившие, что с ними-то уж точно поделятся заслуженно найденной добычей. И последний отчаянный человеческий крик, кажется, навсегда застрял в моих ушах.
Когда они исчезли в мрачной вышине, на снег упало несколько перьев, клинок, а следом за ним полетел браслет, и я могла только гадать, сам охотник его снял, зная, что не вернётся, или же ему помогли, но оружие брать не стала. Возможно, Орловский и его завербовал для моей поимки, пусть правды я уже всё равно не узнаю, поэтому замела ногой блеснувшее в последний раз лезвие и подняла браслет. Нити его были разорваны, но как только я прислонила украшение к запястью, они чудесным образом вновь соединились, сомкнувшись на руке и намекая, что хоть и безделушка, а поживей некоторых участников будет.
Так или иначе, но я вернулась к подбитым мною нечистикам, отделила головы оставшихся, побросала в мешок, сожгла тушки, а пока они тлели, распространяя ещё большую вонь, чем здесь итак витала, по-быстрому занялась раной от клюва. Что-то такое важное, связанное с моей кровью плавало на поверхности моей памяти, пока я обрабатывала руку, но вспомнить что именно, я так и не смогла – мозг итак получил слишком большую нагрузку, успевая лишь приспосабливать остальной организм к тому, что творилось вокруг. Поэтому я быстро перевязала конечность, собралась и двинулась дальше, так и не увидев, как после моего ухода сразу несколько деревьев начали меняться, приобретая свой привычный вид.
* * *
Вечер неслышно опустился на заснеженный город, который с недавнего времени уже начали украшать к Новому году, и Демьян, глядя на огни гирлянд, слепящие воспалённые глаза, сжимал руль и раздумывал о том, стоило ли вообще соглашаться и приезжать сюда. Откажись тогда их семья от «выгодного предложения», и, возможно, не было сейчас всех этих вампиров, психопатов-убийц в жизни его сестры – его маленькой сестрёнки, которая вдруг неожиданно выросла, заставляя его самого сомневаться в исправной работе собственного рассудка.
Там, в голове, гудящей после неслабого похмелья, наверняка что-то пошло не так, какая-то шестерёнка явно вылетела и потерялась – иначе он не мог объяснить того, что с ним происходило весь последний год. Нет, он всегда старался отогнать от себя эти неправильные, почти грязные мысли касательно Рины – жаль не всегда получалось. Но, невзирая на тот факт, что она ему не родня по крови, это не давало ему никаких прав вести себя, как озабоченное животное, в которых вдруг начали превращаться все окружающие мужики. Дарина, казалось, вообще не замечала, как и кто на неё смотрит, не придавала этому значения, а может, намеренно не обращала на них внимания после случившегося с ней в детстве – убить бы ещё того ублюдка… А Дем всё видел. Видел и едва сдерживался, чтобы не раскрошить очередной череп и не объяснить некоторым доходчиво, что в сторону его маленькой сестры, которой он не разрешал вырастать в такую привлекательную девушку, не стоит даже дышать. Он бы даже бросил вызов этому Высшему, возомнившему, что может запросто находиться рядом с ней, но понимал, как слаб против чёртова вампира, да и для того нужны очень веские основания.
Теперь Дарина его вообще ненавидит, а он, зная, к чему всё может привести, всё равно позволил собственному упрямству взять верх. Привёл в дом ведьму, не просто связанную с похищением Рины, но и с другими смертями и происшествиями, решил создать собственную семью с девушкой, которой, как он думал, можно доверять. А ведь познакомился с ней девятнадцатилетним юнцом, полагая, что рыжая черноглазая бестия станет идеальным вариантом для охотника, уже заработавшего безупречную репутацию. Сильная, гордая, смелая и красивая – что ещё нужно было для того, чтобы пропасть без остатка?
Это уже потом, многим позже начались странности, вследствие которых он и выяснил немало открывающей глаза правды, разочаровавшись в себе и своём хвалёном чутье, впервые давшем осечку.
Да какой смысл вообще по сто раз всё это пережёвывать? Что за идиотская у него натура – постоянно копаться и копаться в собственных ошибках, словно долбаный мазохист, причиняя себе невероятные страдания расковыриванием едва заживших ран? Будто жизнь и без того не коротка.
Светофор загорелся красным, и охотник, обычно не особо веря в знаки, увидел в этом предупреждение завязывать с самоистязанием, к тому же от сего занятия никакого толку не будет. Лучше сосредоточиться на том, что он умеет лучше всего – работать.
Тормоза неприятно скрипнули, когда машина остановилась. Надо бы накладки давно сменить, да и двигатель не помешает проверить… Да, заняться мустангом, расследованиями, думать о чём угодно, лишь бы не о том, что Рина сейчас, возможно, ранена или не может справиться с чем-то, вернее, с кем-то. Он ни капли не сомневался в её способностях и навыках в борьбе с нежитью, но человек – самая жуткая тварь, а Март Орловский – тварь первостатейная, редкостная и непредсказуемая. И он ничем не погнушается, чтобы получить то, что хочет… Нет, нельзя представлять, чем всё может обернуться, иначе сорвётся и натворит глупостей. Он в состоянии справиться с собственными демонами.
Демьян вновь постарался взять себя в руки и тронулся с места, почти достигнув нужной степени спокойствия. Но когда дорогу в совершенно неположенном месте вдруг начала перебегать хрупкая фигура знакомой девушки, он едва успел затормозить и совладать с собой, в то время как маленькая брюнетка растерянно застыла в миллиметре от бампера.
Пока опускалось стекло, мужчина дал себе ещё пару секунд, чтобы угомонить гнев и сделать так, чтобы голос не сильно выдавал его настроение, а затем он высунул голову, устремив красноречивый взгляд на виновницу едва не случившейся катастрофы.
─ Жить надоело, зайка? ─ вкрадчиво поинтересовался он сквозь зубы. Зелень его глаз, обычно оказывающих самое эффективное воздействие на преступников, нисколько не подействовало на эту дерзкую мелочь.
─ Ой, подумаешь, сбил бы вампира, ─ легкомысленно отозвалась младшая сестра ненавистного Громова. ─ Тебя бы только поблагодарили. ─ Она куталась в слишком лёгкую для такой погоды куртку, и пусть человеком не являлась, наверняка уже продрогла до костей. Мокрый снег, падающий слишком крупными хлопьями, ложился ей на плечи и голову, давно превратив смоляные пряди в сосульки.
─ Садись. ─ Она с таким сомнением взглянула на охотника, будто он предложил ей закопать труп из багажника в лесу, а потом устроить оргию там же. Но позади уже раздавались сигналы от нетерпеливых водителей, и Ада, решив, что так будет гораздо быстрее, юркнула в салон, принося с собой свежесть улицы и её собственный, сладковатый цитрусово-ягодный аромат. Девушка ловко пристегнулась, устраиваясь на сидении, и охотник поневоле глубже вдохнул этот приятный запах, срываясь с места, обругав себя последними словами за некстати промелькнувшую мысль.
Мужчина сосредоточился на дороге, но взгляд нет-нет, да возвращался к юной вампирше, под курткой у которой кто-то шевелился, и Демьяну не могло это померещиться.
