- Это тяжело, огонек - тихо произнес аль-тур - ожидание принятия. Тяжелее и болезненнее, чем я предполагал.
Он не просит снисхождения или жалости. Просто констатирует факт. Мое тело, действуя будто отдельно от разума, тянется к мужчине. Я ободряюще сжимаю его ладонь, потому что чувствую, что так правильно. В жесте нет никакой интимности, просто... В общем, просто мне сейчас было нужно так сделать.
- Знаешь, проводить непростые разговоры на стоянке аэролетов с испарителем в руке уже становится какой-то моей личной традицией - сообщаю мужчине, который стискивает мои пальцы - давай будем говорить сейчас максимально откровенно. Я знаю, что откровенность тебе чужда, но попробуем по крайней мере.
Аль-тур хмыкает и поворачивается ко мне. Свет от иллюминации стоянки падает на половину его лица, создавая причудливое ощущение, что мужчина состоит из двух половин - темной и светлой. Глаза Дамьяна похожи на тлеющие угли, от них по лбу и щекам расходятся светящиеся дорожки - признак внутреннего эмоционального напряжения. Аль-туры могут сколько угодно держать лицо, но реакции собственного огня они не всегда успевают проконтролировать.
- Я ни на парсек не понимаю, что делать дальше - признаюсь я - принятие Арая и Леора далось мне на удивление легко. Как-то спокойно, без душевных метаний. С тобой ситуация прямо противоположная.
- Я это прекрасно знаю, Аника. Предугадать такую ситуацию между нами не может только клинический идиот.
- Предположим, я дам шанс нашему резонансу. Не мгновенно, но в обозримом будущем. И как ты себе это представляешь дальше? Ты - представитель другой части мира, противопоставленной той, к которой отношусь я.
- Как я уже говорил...
-Да, ты говорил, что официально ты - законопослушный гражданин. Но ведь есть репутация, которая бежит впереди тебя. Есть наша с капитанами работа. У нас наметился четкий план, что мы делаем после этого расследования. У меня есть определенные обязательства перед своей семьей.
- Под семьей ты имеешь в виду брата и сестру?
- Тебе и рассказывать ничего не нужно, сам уже все про меня знаешь - хмыкаю я - да, их я и имею в виду. Я ответственна за них, за их будущее. Если мы переедем на Аль-Тур, например, как ты представляешь себя частью нашей семьи? Семьи из тебя, трех безопасников и двух подростков-людей? Наша работа небезопасна, а ты... ты ведь все время ходишь по краю, закона и жизни в целом. В нашей с тобой потенциальной связи так много “но”, что даже страшно становится.
- А если предположить, что не все то, чем кажется.
- В тебе, дорогой Дами, все не то, чем кажется - я тру переносицу и на миг закрываю глаза - за эти дни я не узнала о тебе совсем ничего. Кто ты, Дамьян даже не Ир-Мин? Какие тайны ты хранишь? Как ты так упорно пытаешься добиться моего принятия нашей связи, зная, какие риски это несет для всех нас? Только ли из-за резонанса? Для тебя обретение единственной и семьи перевешивает все прочие обстоятельства? Хочешь, чтобы я просто слепо поверила, что, если признаю тебя своим мужчиной, у нас все будет хорошо?
- Как много вопросов, огонек. Чувствуется хватка профессионального следователя.
- И ни одного ответа - я задираю голову и смотрю на звездное небо. Внутри такой коктейль из чувств, что я теряюсь в этом хаосе мыслей и эмоций.
- Если я попрошу поверить мне на слово, что я обязательно отвечу на твои вопросы позже?
- Поверить на слово профессиональному вору и аферисту? Техническому теневому гению, который вынудил меня и моих мужчин поговорить с ним, угрожая бомбой. Аль-туру, который следил за моим сексом через гало-камеры. Мужчине, о котором я ничего не знаю, кроме слухов и домыслов. Ни твоего прошлого, ни твоего настоящего. Поверить? Так просто? Просто потому, что между нами произошел резонанс, ты хочешь моего принятия, а мне ты, скажем так, немного не безразличен?
- Немного не безразличен - хмыкает мужчина - это прогресс, огонек. И, признайся, то, что происходило между нами сегодня вечером, нравилось тебе также, как и мне. Наш резонанс работает, притяжение глупо отрицать.
- А я не спорю, Дамьян. Только это ничего не меняет. Пока связь работает только вопреки всем разумным доводам и всем обстоятельствам.
- Мне очень жаль, моя драгоценная, но что-то объяснять тебе я сейчас не могу. Так что, кроме моего слова и моих обещаний открыть все карты позже и помочь вам по мере сил, больше мне дать пока нечего. Только себя в том виде, в котором я есть сейчас.
- Откровенного разговора не выходит - констатирую я - у меня вопрос: то знание обо всем происходящим с тобой, что мне пока не доступно, принесет мне боль? Будет опасным? Будет угрожать моей семье, карьере, репутации?
- Нет, Аника. Точно нет. Я клянусь.
- Я....
У меня звонит браслет, перед глазами появляется проекция Леора.
- Огонек, у нас новости. Варан Ир-Пир очнулся. Нужно лететь, пока он в сознании и может говорить.
- Ждите - отрывисто сообщаю я и завершаю сеанс связи. Потом смотрю на Дамьяна.
- Иди, огонек, работа не ждет. Я свяжусь, как только будут новости.
- То, что мы сегодня засветились в “Сиянии”, может тебе чем-то грозить?
- Точно нет - мужчина улыбается - но мне приятно, что ты беспокоишься.
Пока я еще не передумала, пока в голове перемыкает, я резко обхватываю аль-тура за шею и наклоняю его к себе. Сама целую в губы, быстро, как-то резко, с надрывом, и так же резко отстраняюсь, пристыженная собственным порывом. Аня, твою галактику, что ты делаешь, идиотка?
- Это обещанный поцелуй - добавляю я, отступая от аль-тура.
Вижу, как его глаза начинают гореть сильнее. Каким порочно-хищным становится лицо.
- Это поцелуй-обещание, дорогая - улыбается мужчина - иди и не жалей ни о чем. Это резонанс.
Я разворачиваюсь и быстрым шагом покидаю крышу, а сердце стучит как сумасшедшее. О, капитан Мирная, ты становишься слишком эмоциональной и нелогичной в словах и поступках. Возьми себя в руки, черт возьми.
Глава 49: Допрос ассистента
Планета Аль-Тур, Грандис
Аника Мирная
В аэролете я влила в себя предложенный Леором напиток, заглушающий дурман выпитого за поздним ужином алкоголя и прочищающий голову. Чтобы не скомпрометировать расследование моей не совсем трезвой персоной, меня оставили за пределами палаты медцентра, в который поместили ассистента Ир-Бока. Арай включил запись на браслете, поэтому я наблюдала за процессом разговора сидя в пустом кабинете по соседству. В палате Варана Ир-Пира присутствовал медик, контролирующий состояние молодого аль-тура, а также проекция представителя службы защиты, так как данный допрос был официальной процедурой в отношении подозреваемого в тяжком преступлении.
Ир-Пир был бледен и дезориентирован. Медик сообщил, что воздействие глушилки не прошло для мужчины бесследно. Ассистент после выхода из бессознательного состояния не мог назвать свое имя и возраст первые несколько минут. Он путался в данных о себе, датах, в общем, допрос мог закончиться для нас ничем. Медикам тяжело было спрогнозировать, сколько продлится бодрствование аль-тура, и насколько он в принципе может рассказать нам обо всем.
