— Если ты это все съешь, ни один космический челнок не поднимет тебя.
— Ну и прекрасно. Значит, останемся здесь. Ты ведь не бросишь меня здесь одного?
Комда улыбнулась и вдруг почувствовала, что тоже сильно проголодалась. Больше не раздумывая, она последовала примеру вагкха, который уже налил себе сок и вытаскивал аппетитный бутерброд из закрытого плотной крышкой специального термоса. Они умудрились съесть почти все, что стояло на столе, когда в тишине раздался негромкий, но характерный звук. Комда и Озби посмотрели в окно. Рядом с домом приземлялся небольшой автономный модуль с эмблемой птицы на борту. Озби сказал:
— Вот сейчас и проверим, поднимет нас челнок или нет.
Он допил последний глоток и встал из — за стола.
— Пойду, соберу вещи. Это дело ответственное, ты не справишься.
Комда убрала остатки еды в утилизатор и вытерла стол. Небольшой синий модуль стоял за окном. Он казался лишним среди этого розового песка и зеленых деревьев, окружающих дом. Она вздохнула и пошла посмотреть, как Озби собирает вещи. Женщина перешагнула порог спальни и удивленно остановилась. Чемоданы были почти собраны, а в углу комнаты, словно ненужный хлам, кучей лежали сувениры.
— Озби! Как это понимать? Почему эти вещи сложены в углу?
— Ты сама говорила, что корабль не поднимет слишком тяжелый груз. Я решил оставить здесь все ненужное.
Она подошла и подняла с пола огромную зеленовато — голубую раковину. Между пальцами запутались хрустальные бусы, которые могли мелодично звенеть, если у хозяина было хорошее настроение. Они издали грустный звук и выскользнули у нее из рук. Она сжимала руками раковину, продолжая смотреть на остальные «ненужные» вещи. Здесь были и другие удивительные по форме раковины, необычной формы камни, найденные ими на берегу и даже несколько толстых книг, которые они с Озби купили на блошином рынке в столице Парадиза. Женщина подняла огорченный взгляд на Озби и тут же услышала:
— Я вижу, что тебе тяжело расстаться со всем этим. Со мной, по всей видимости, легче, — как ни старался, он не смог сдержать обиды.
— Как ты можешь так говорить! Я же все объяснила тебе. Ты просто не хочешь понять меня!
— Ты привыкла все решать за других. Это очень вредная привычка.
Озби подошел и взял у нее из рук раковину.
— Успокойся. Я не собирался оставлять здесь эти вещи. Просто хотел посмотреть на твою реакцию. Значило что-нибудь для тебя время, проведенное нами здесь, на Парадизе или нет.
Комда обиженно молчала, опустив лицо. Но краем глаза она видела, что он аккуратно сложил раковину и другие вещи в дорожную сумку. Потом, словно не замечая, что она сердится, сказал:
— Все готово, капитан. Можем лететь хоть сейчас.
Она ничего не ответила. Тогда он подошел ближе и приподнял рукой ее лицо. В глазах женщины блестели слезы. Озби, склонившись к ней так, что она чувствовала его теплое дыхание, добавил:
— А можем отправиться позже. Несколько часов ничего не изменят, но я надеюсь, будут приятным воспоминанием для нас обоих.
Комда кивнула. От этого движения слезы выскользнули из глаз и упали на пол. Но другие больше не появились, потому что мужчина стал целовать ее. Его настойчивые ласки заставили ее сделать шаг назад и, повинуясь движениям его рук, опуститься на стоящую за спиной кровать.
После спокойных дней, проведенных на Парадизе, когда один день незаметно сменял другой, оставляя ощущение непрерывного праздника, следующие часы показались Озби стремительными. Стоило им с Комдой сесть в челнок, как время полетело, обгоняя само себя. До «Синей чайки» нужно было лететь два дня, но в маленьком модуле совершенно нечем было заняться. Они переглянулись и Комда, установив на корабле автопилот, включила режим погружения в принудительный сон. Прозрачные маски скользнули вниз, опускаясь на их лица. Спинки кресел откинулись назад. Путешественники расслабились и мгновенно уснули. На датчике, горевшем на панели управления, часы, установленные на сорок семь часов, начали обратный отсчет.
* * *
Озби почувствовал, как вязкое состояние сна, из которого он никак не мог выбраться, покидает его. Он не любил принудительный сон и то ощущение, которое тот приносил с собой. Чем дольше он спал, тем больше осознавал, что спит, но, как муха, попавшая в липкую паутину, не мог выбраться из этого состояния.
Мужчина повернул голову и посмотрел на Комду. Она тоже просыпалась. Длинные ресницы вздрагивали, а губы чуть приоткрылись. Комда глубоко вздохнула, и так же, как он за минуту до этого, заставила себя проснуться. Некоторое время они смотрели друг на друга, пока дремотное состояние не покинуло их. Затем она нажала кнопку на внутренней стороне подлокотника кресла и привела спинку в вертикальное положение. Озби сделал то же самое. Они посмотрели в иллюминатор и увидели прямо перед собой силуэт «Синей чайки». Её вытянутое элегантное тело почти сливалось с окружающим пространством. С левого борта открылся шлюз, и поисковый модуль скользнул в манящее отверстие.
* * *
Миновав два шлюза, основной и вспомогательный, корабль вкатился в ангар. Двери люка легко скользнули в сторону, и путешественники поднялись, потягиваясь и совершая произвольные движения руками и ногами, которые затекли от долгого нахождения в неподвижном состоянии. Озби первым спрыгнул на пол ангара и протянул Комде руку. Она воспользовалась его помощью, чтобы выбраться из модуля и произнесла:
— Здравствуй, Чайка! Как у тебя дела? Все в порядке?
— Приветствую вас, капитан. Все в норме.
К поисковому модулю уже спешили роботы-носильщики, поэтому путешественники, полностью уверенные в сохранности своего багажа, пошли к стоящей в стороне машине-курсору. Комда, назвала конечную цель маршрута и устроилась на сиденье. Озби сел рядом. Машина спокойно покатилась по кораблю, только изредка ныряя в темные туннели межъярусных шахт.
После долгого сна женщина не сразу поняла, что корабль изменился. Все вокруг сияло чистотой. По коридорам гулял свежий воздух с еле уловимым ароматом цветов. Они остановились около ее каюты. Комда открыла дверь и ей под ноги выскочили маленькие роботы-уборщики, похожие на жуков. Они, чуть постукивая лапками, разбежались по коридору, а женщина с удивлением на лице, перешагнула порог.
Её комната просто сияла чистотой. Разные странные вещи, которых у неё в каюте было множество, лежали на своих местах. Стены были перекрашены в нежно-зеленый цвет, а мебель была совсем другой. Комда включила экран монитора и тихо спросила:
— Чайка, что случилось с моей комнатой?
— Небольшой ремонт.
— Но я привыкла к старым вещам и мебели. Все было так удобно.
— Придется привыкать к новым.
Голос корабля был решительным. По всей видимости, он собирался стоять на своем до конца. Комда вздохнула и, обращаясь уже к Озби, тихо сказала:
