Правитель вздохнул и медленно пошел вперед, двигаясь по периметру площадки. Солнце, все выше поднимаясь над горизонтом, проникало сквозь окна и расчерчивало его путь темными и светлыми полосами. Мысли правителя изменились. Теперь он думал только о женщине. Она привлекала его. Не только как загадка, требующая решения. Она была невероятно красива. Он вспомнил, как впервые увидел ее в светлом длинном платье, стоящей на черных плитах храмовой площади. Правитель закрыл глаза, стараясь удержать в памяти это воспоминание. «Нужно остаться с ней наедине. Без постоянно толкущихся рядом с ней вагкхов», — решил он.
Внезапно его мысли были прерваны звуком шагов. Кто-то поднимался по лестнице — тихо, почти не слышно. Но правителю не нужно было поворачиваться, чтобы понять, кто пришел. Он знал, это Аэйке. Жрица склонилась перед ним. Она всем видом демонстрировала почтение. Креат смерил ее холодным взглядом. В последнее время Аэйке стала раздражать его. Ее чрезмерное желание всеми руководить начинало распространяться уже не только на других жриц, но и на самого правителя. «Она забыла свое место», — все более раздражаясь, думал Креат.
— Повелитель, я выполнила ваше поручение. Гости были доставлены на свой корабль.
— Как женщина? Она пришла в сознание?
— Нет.
Жрица презрительно усмехнулась и, стараясь опередить его дальнейшие вопросы, торопливо продолжила:
— Она не достойна вашего внимания, повелитель. Она слишком слабая. Это же надо, упасть в обморок на церемонии! Не думайте о ней. Об этой женщине есть кому позаботиться.
— Я буду сам решать, что мне делать. Почему ты не доложила мне об этом еще ночью?
— Не хотела беспокоить вас ради такого ничтожного дела.
Креат посмотрел жрице в глаза и, сломив слабое сопротивление, проник в запутанный клубок ее мыслей. Он видел, что она ненавидит прибывшую женщину, завидуя ее красоте. А еще Аэйке испытывала удовольствие от унижения, которому подвергла нескольких жриц сегодня утром. Глубоко, старательно скрытое от него, в ней «пряталось» чувство влечения к высокому светловолосому мужчине. Правителя заинтересовало последнее видение. «Вот прекрасный повод избавиться от нее навсегда», — подумал он, а вслух сказал:
— Нам нужно найти способ избавиться от вагкхов.
— С удовольствием, правитель. Кто внушает вам наибольшее опасение?
— А как ты думаешь сама?
— Наверное, тот молодой мужчина с желтыми глазами, который постоянно находится подле женщины.
«А ведь она права, — подумал Креат. — Именно он раздражает меня сильнее всех остальных. Но устранить его будет сложно. Слишком он осторожен и скрытен. Придется заняться этим самому». Вслух же правитель сказал совсем другое:
— Нет. Я попрошу тебя разобраться со светловолосым мужчиной, который почти постоянно находится на корабле. Я буду доволен, если при выполнении этого задания тебе удастся повредить судно, на котором они опустились на планету.
— А остальные члены группы? Я могу заняться и женщиной. Это не составит мне труда.
Аэйке опять склонилась перед ним. Ненависть густым красным цветом окрашивала ее мысли. Креат ответил:
— Нет. Я запрещаю.
Видя, что жрица колеблется, он жестко добавил:
— Не вздумай меня ослушаться. Наказание будет суровым.
Его глаза с красной радужкой и тонким на свету вертикальным зрачком не мигали, взгляд был направлен на стоящую перед ним жрицу. Та почувствовала, что сильная боль, словно обручем, сдавливает ей голову. Не в силах больше терпеть, она упала перед Креатом на колени. Из ее горла вырвался стон:
— Пощади, повелитель.
Но он продолжал смотреть, пока у нее из носа не закапала кровь. Тогда он отвел взгляд и спокойным шагом направился к лестнице, по которой несколько минут назад поднялась Аэйке. Женщина осталась лежать на полу, тыльной стороной ладони стирая с лица кровь.
* * *
Рано утром, когда вагкхи, проснувшись, зашли в общую каюту, они увидели, что Комда с Алексом сидят за небольшим столом друг напротив друга и негромко беседуют. Они были в простых, без нашивок, комбинезонах пилотов «Синей чайки». Озби посмотрел на них иначе, как будто со стороны, и внезапно понял, что они когда-то принадлежали к одному народу. Такие отличия, как высокий рост и светлые волосы Алекса, отошли на второй план. Схожие черты лица, жесты, неизвестный вагкхам язык, на котором они с привычной легкостью общались, все указывало на то, что Комда и Алекс родом с одной планеты. Озби посмотрел на Мстива, который задумчиво глядел на собеседников, и понял, что шефу разведки пришли в голову те же мысли. Комда заметила, что вагкхи застыли в дверях, и сказала:
— Вижу, все проснулись. Давайте завтракать.
Не дожидаясь ответа, она встала и направилась в столовый отсек. Алекс, откинувшись на спинку кресла, проводил ее глазами. Озби случайно перехватил этот взгляд. В серых глазах мужчины стояла горечь. Он заметил, что вагкх смотрит на него, и отвернулся. Когда Алекс снова взглянул на Озби, его взгляд опять стал таким, как всегда: немного надменным и холодным. В душе у Озби появилось странное чувство. Ему показалось, что он на мгновение приоткрыл дверь в чужую комнату. И то, что успел там разглядеть, смутило его и заставило устыдиться своего нечаянного любопытства.
Все сидели за накрытым столом и с удовольствием завтракали, когда Комда произнесла:
— Сегодня меня нет для правителя и его жриц. Будем придерживаться версии, что я еще не оправилась от вчерашнего потрясения.
Гдаш, сжимая двумя руками огромную кружку, отхлебнул из нее и спросил:
— А на самом деле?
— А на самом деле я буду работать с Алексом над одним прибором. Если все получится так, как мы задумали, я продемонстрирую его вам сегодня вечером. Надеюсь, вы тоже найдете себе занятия по душе.
Под ее пристальным взглядом мужчины дружно закивали. Она улыбнулась и продолжила завтракать.
* * *
Но наступивший день оказался более насыщенным, чем планировала Комда. В обед около «Свифта» приземлился черный лаирский челнок. Из него вышла Аэйке и в ожидании остановилась около корабля. Гдаш, не раздумывая, распахнул дверь в каюту, где работали Комда и Алекс, и пророкотал:
— Там у дверей главная жрица. Отправить ее?
Комда, не говоря ни слова, посмотрела Алексу в глаза. Он отложил в сторону инструмент, похожий на длинную серебристую иглу, и, поднимаясь, сказал:
— Я сам поговорю с ней.
Гдаш хмыкнул, но посторонился, пропуская его.
Аэйке смотрела, как по трапу легко спускается мужчина, которого она, подлетая, втайне надеялась увидеть. Жрица опустила глаза и постаралась придать лицу грустное выражение. Мужчина подошел к ней и спросил чуть хрипловатым голосом:
— Что привело вас сюда, уважаемая жрица?
