Они переступили порог и оказались в огромном зале. Первое, что сразу бросилось путешественникам в глаза, вытесняя из головы все остальные мысли, была огромная, высотой около двадцати метров, статуя.
Перед ними, подавляя своей величиной, возвышалось изваяние бога Нейнке. Оно была изготовлено из огромного куска зеленого камня, напоминающего нефрит. Несоразмерно длинные руки божества были вытянуты вдоль тела и заканчивались пальцами с острыми треугольными когтями. Тело бога было длинным, как у змеи.
Посмотрев вверх, вагкхи увидели, что туловище Нейнке венчает змеиная голова. Статуя была создана талантливым скульптором и казалась живой. Капюшон змеи раздувался, как парус, глаза горели, а в чуть приоткрытой пасти виднелся трепещущий раздвоенный язык.
Свет, проникнув в окна храма, скользнул по статуе и засверкал в рубиновых глазах исполина. «Интересно, — по привычке анализируя увиденное, подумал Озби, — статуя показывает момент, когда человек превращается в змею, или когда тварь пытается стать человеком?» Ошеломляющее впечатление от увиденного стало понемногу отступать, и люди заскользили глазами по залу.
Помещение было украшено гирляндами цветов. С двух сторон у основания скульптуры дымились плоские чаши с ароматической травой. Драгоценные камни и позолота были повсюду. Ими украшались барельефы на стенах и ручки расставленных по залу высоких, почти в человеческий рост, узких ритуальных сосудов. Правитель добился того, чего хотел. Путешественники действительно были поражены увиденным.
«Пора уже застучать барабанам, — сквозь зубы проговорил Мстив. — Кажется, с этих звуков у них начинается любое торжество». Но он ошибся. Опровергая его слова, послышался тихий мелодичный перезвон, и в зале появились женщины. Звук получался от дрожащих на их щиколотках и запястьях серебристых, украшенных множеством бубенчиков, браслетов. Девушки остановились, образовав живой коридор. Сквозь него в зал медленно вошел одетый в белые одежды, с круглым серебристым медальоном на груди, правитель. Взглядом он быстро скользнул по фигурам вагкхов и остановился на Комде. Увидев ее, правитель испытал огромное удовольствие и приятное волнение. Женщина сегодня была так же прекрасна, как и в его воспоминаниях. Он подошел к ней и произнес:
— Мне очень жаль, что торжество в честь нашего бога закончилось так драматично для вас. В качестве извинения я решил продемонстрировать дорогим гостям статую бога Нейнке. Никто из паломников и жителей планеты не имеет права ее лицезреть. Этой чести достойны только правитель Лаира и жрицы.
Комда мелодичным голосом сказала:
— Мы благодарны вам, правитель.
Креат склонил голову, принимая благодарность, и продолжил:
— Прошу присоединиться ко мне за завтраком. Вас доставили в храм очень рано. Боюсь, вы не успели поесть на корабле.
Он повернулся и жестом указал на небольшую дверь в углу зала. Путешественники последовали за неторопливо шествующим правителем. От легкого движения его руки створки распахнулись, и гости оказались в уже знакомой белой комнате. Сбоку, возле окна, стоял небольшой стол, покрытый скатертью зеленого цвета. Правитель усадил Комду во главе, а сам устроился рядом. Повинуясь движению его руки, жрицы заскользили по комнате, расторопно накрывая на стол. Правитель повернулся к женщине и, глядя в ее синие глаза, доверительно заговорил:
— Мне кажется, пришло время нам познакомиться поближе. Мы встречаемся не в первый раз, а все еще не представлены друг другу.
Мужчина улыбнулся и, продолжая удерживать ее взгляд, представился:
— Креат.
— Комда.
Она назвала себя и всмотрелась в лицо правителя. Оно не изменилось. Следовательно, ее имя ему было не знакомо. Комда по очереди представила всех сидящих за столом вагкхов. Правитель довольно кивнул и, увидев, что стол уже полностью накрыт, поспешил добавить:
— Прошу вас отведать кухню прекрасного Лаира.
Вагкхи ели мало и только те блюда, которые прежде попробовала Комда. Креат, продолжая сохранять на лице улыбку, попытался просканировать мужчин еще раз. «Прослушивать» женщину он не стал, опасаясь подорвать ее доверие. У него, как и в первый раз, ничего не получилось. Тогда он постарался полностью расслабиться, чтобы ощутить их эмоциональный фон.
И тут Креат почувствовал то, о чем уже догадывался раньше. Вагкхи его ненавидели. Одни больше, другие меньше, но на удивление единодушно. Только отношение к нему Комды оставалось загадкой. Ее скрытность больше откровенной вражды интриговала правителя. Он театрально вздохнул и, словно в состоянии задумчивости, громко произнес:
— Я случайно не помешаю вашим планам, если предложу провести сегодняшний день за осмотром достопримечательностей моей планеты? Конечно, каждый может высказать свои пожелания. Я как правитель постараюсь удовлетворить их все.
Креат заметил, что, переглянувшись между собой, вагкхи устремили взгляды на женщину. Она ответила:
— Мы будем рады воспользоваться вашим предложением.
После этих слов пожелания последовали одно за другим. Огромный рыжий вагкх с полностью покрытыми татуировками руками прогудел:
— Я хотел бы осмотреть пирамиды. Никогда не видел ничего подобного раньше!
Худой и высокий мужчина, по лицу которого совершенно невозможно было понять, что он чувствует, захотел осмотреть храм. Это желание не понравилось правителю, но он, искусно скрывая возникшее раздражение, согласился. Молодой желтоглазый мужчина молчал. За завтраком он почти не притронулся к еде, да и сейчас не торопился радоваться предложению Креата. Делая вид, что не замечает его молчания, правитель обратился к женщине:
— Комда, предлагаю вам посетить вместе со мной озеро Дримс, одно из самых прекрасных и загадочных мест Лаира!
— С удовольствием, правитель. Надеюсь, вы не откажетесь взять с собой еще одного экскурсанта? Озби, пожалуйста, присоединяйся к нам.
Вагкх кивнул головой.
Креат улыбнулся, а про себя раздраженно подумал: «Этот мальчишка еще пожалеет о том, что согласился».
Глава 44
Небо было безмятежно-голубого цвета. Только кое-где комками пушистой ваты белели облака. Модуль с красной эмблемой Креата летел над лесами Лаира. Этот корабль был почти в два раза больше, чем ставший уже привычным для путешественников гостевой челнок. Правитель сидел на втором кресле от иллюминатора, оставив лучшее место для Комды. Он рассказывал о тех местах, над которыми они пролетали. Делая вид, что очень увлечен беседой, он наклонялся к женщине все ближе и ближе, постепенно стирая разделяющую их невидимую грань.
Озби, который сидел позади правителя, видел и прекрасно понимал эти замаскированные под случайность попытки сближения. И с трудом выносил эту игру. Только то, что Комда никак не реагировала на действия Креата, давало ему силы терпеть дальше. Впереди показались склоны гор. Облаков стало больше. Казалось, что они не решаются перелететь через эту естественную преграду. Челнок поднимался и опускался, повторяя в полете рельеф местности. Достигнув теперь уже близких гор, он стал резко снижаться.
