Меня накрывает истерическим смехом. Не предполагала я такого. Обязанной себя чувствовала. А теперь – одураченной.
Ту брезгливость, что я ощущаю сейчас к Ивану, ни выплюнуть, ни проглотить. Я ведь думала, что понимала чувства обманутого Лиама. Да ни черта. Это нужно на себе прочувствовать.
Я не берусь осуждать, не зная, чем Верблюдова завербовали. На своей шкуре испытала, как оно бывает. Поэтому, молча собираю в сумку свои личные вещи, пишу заявлении обратным числом и только затем обращаюсь к бывшему боссу.
– Думаю, проблем с немедленным увольнением не должно возникнуть.
Больше я сюда – ни ногой!
Эпилог
Лиам
Мать учит меня складывать из салфеток объёмные лилии. По её мнению, это как-то должно помочь побороть волнение. Не хочу её расстраивать, но метод так себе.
– К чёрту! – Швыряю на тарелку квадрат из белой ткани. – Как ты умудряешься быть такой спокойной?
– Я сублимирую.
– Выносишь мозг отцу?
– Навёрстываю упущенное.
– А я как сказал?
Мать невозмутимо продолжает складывать оригами, пряча улыбку.
– Глупость сказал. Ты и сам без пяти минут муж, должен знать, что предварительные ласки начинаются вот здесь, – Стучит острым ноготком по моему виску. – А то, что происходит наедине, всего лишь закономерный финал.
– Тогда я остался без первой брачной ночи. Потому что в голове у меня сцены из расчленёнки.
– Ну вот зачем ты опять нагнетаешь?
– А ты как думаешь? Мы уже месяц соседи. Сколько раз за это время она к вам в дом заходила? Ни разу! Это плохая затея, чтоб к алтарю Марину вёл отец, – продолжаю себя накручивать.
– Своего отца у неё нет. Дай им время.
Закатываю глаза, с трудом сдерживая маты. Ну, вот как?! Как можно так опаздывать на собственную свадьбу? Когда она в свой универ на пары приходит раньше сторожа.
Точно что-то случилось! До них не дозвониться! Знаю я этих упрямцев. По дороге слово за слово зацепятся, а там жди фокуса с исчезновением.
Как я вообще согласился провести ночь перед свадьбой раздельно? Марина с Лёшкой у матери. Я – в новом доме. Так одиноко мне было! Практически глаз не сомкнул.
Моя мать, конечно, оптимистка. С самого приезда в эйфории. Никогда не поверю, что она в здравом уме отказалась возвращаться в Дублин. Хотя, почему это? Сам такой.
Ладно, я честно помедитировал на салфетки, на этом, пожалуй, и закончим.
Иду вдоль белоснежного корта, натянуто улыбаясь поздравлениям.
Здороваюсь с подругой Марины. Она всё же вышла замуж за своего боксёра, который не выпускает с рук их синеглазую малютку с белым пушком на голове.
С остальными я не знаком почти…
У стола молодожёнов с бокалом шампанского стоит костлявая жердь. Вот эту я и со спины узнаю. Прогрессивная тётка с седым ёжиком на голове – моя коллега, начальник финотдела городской администрации. Редкостная стерва.
– У вас такие касивые волосы! – восторженно заливает ей детский голосок. – Плямо как.. Как у папы на ногах!
Глоток шампанского фонтаном покидает её рот.
Лёшка, блин…
Убито закрываю лицо ладонями. Занавес.
Моя стратегия сработала, наш сын больше не дерётся. Теперь он разит комплиментами всех встречным дам от мала до велика.
– Дезите, – не теряется Лёшка и галантно подаёт ей нагрудный платок из кармана своей жилетки. И пока страх и ужас всея нашей конторы растерянно обтирает руки, выдёргивает из живой гирлянды ромашку.
– Наибисовна! – срывается с цветком наперевес уже за коллегой Марины. – Наибисовна, сто-о-ойте!
– И как я сразу не сообразила, чей этот негодник… – давит ухмылку Лёшкина жертва, проследив за моим измученным взглядом.
– Крутая укладка, – подмигиваю, отбивая шпилку.
День нашей с Мариной свадьбы для Лёшки двойной праздник. И саму церемонию росписи, и сам банкет мы решили провести на свежем воздухе, подобрав для этого современный комплекс в самом сердце хвойного леса. Обилие цветов и женщин вконец развратило пацана. Кажется, сегодня ни одна гостья женского пола не сумела избежать его внимания. Ради чего он не ленится постоянно удирать от бабушек и няни.
Это непросто, но догоняю и ловлю за шиворот маленького ловеласа в зоне аперитива.
– Наибисовна, – улыбается Лёшка, ничуть не смущаясь моей вцепившейся в пиджачок пятерни. – Это вам!
Ворчливая Наталья Борисовна и сама расцветает как майская роза. Единственное, о чём я молюсь, чтоб он не предложил погадать, сколько ей жить осталось. Были прецеденты, так сказать. Не хотелось бы после свадьбы оказаться изгоями. Но нет. Получив по звонкому поцелую в обе щёки, Лёшка застенчиво шаркает ножкой.
Явно хочет что-то сказать, но стесняется.
– В чем дело, Лёша? – спрашивают его. – Ты что-то хочешь добавить?
Я на секунду зажмуриваюсь. Лучше не надо…
– Вы такая холошая и конфета у вас холошая, с кокосом я смотлю есть, мои любимые…
Рядом полный стол конфет. Хоть обьешься! Но нам нужны трофейные. Они вкуснее.
Наталья Борисовна и её пожилая коллега, аж тают:
– Ах, какой славный мальчик! Как комплименты умеешь говорить…
Ага, реву и умиляюсь.
Женщины наперебой предлагают ему сладости. Лёшка, не глядя, берёт у каждой по одной, чтоб никого не обидеть.
– Ну, что нужно сказать? – подсказываю, мечтая скорее его забрать.
Сын чинно поправляет галстук, стреляя по дамам глазами…
– Вы замузем?
Под кокетливый смех великовозрастных подружек подхватываю его на руки.
– Пойдём, красавчик, отведу тебя к бабушке Зое, – и уже отойдя на достаточное расстояние, шёпотом спрашиваю: – А как же Лариса? На ней ты уже не женишься?
– Лалиса плакса, – вздыхает Лёшка. – Пусть с ней Ян стладает. Я себе веселую найду.
На мордашке, расцвеченной всеми оттенками помады, расцветает невиннейшая улыбка при виде запыханной Зои и моей встревоженной матери.
– Дамы! – протягивает каждой по конфете. Вот жук!
Передав моего дамского угодника бабушкам, возобновляю поиски. Машину отца нахожу на парковке. Владимир, его водитель, курит у капота.
– А где невеста? – заглядываю в салон.
– Так вышла у перекрёстка. Сказала, пешком дойдёт.
Понятно, всё-таки поцапались.
– Давно?
– Минут сорок назад.
Внутри противно стягивает холодом.
