– Не хочу… – звучит насупленный бубнёж из салона.
Мои челюсти и кулаки сжимаются.
Знаете, как это называется? Бессовестная манипуляция – вот как!
Делаю несколько широких шагов к машине. Марина решительно встаёт у меня на пути.
Так и застываем в метре друг от друга. Воздух сгущается… Она сменила духи, и эти новые полосуют лёгкие инеем.
В нашу немую бесконтактную схватку влезает кудрявый.
В углу глаз за прозрачными стёклами очков расходятся лучи морщин. Он старше Марины лет на пять, может, больше.
– Марина, что-то случилось?
Напрямую у меня не спрашивает. Сразу видно, кто в детстве играл только в хорошие, полезные игры…
– Нет, старый знакомый… – натянуто улыбается она, сжимая пухлые детские пальчики.
– Мам, больно! – выдаёт ступор матери Лёша, прослеживая её взгляд на меня. Хмурится совершенно по-взрослому с различимым любопытством и настороженностью. – Ты кто?
Смотрю с зелёно-голубые глаза сына и чувствую, как в раскуроченной груди разливается незнакомое тепло.
– А это, Алёша, никто, – сухо отвечает Марина.
Свирепо втягиваю воздух.
Вот так, да?.. Кудрявый, значит, хозяйничает, а я пустое место?
– Как это – никто?
Лёша аж приоткрывает рот. Не понимает…
– Это не надолго, – ухмыляюсь, испепеляя её взглядом.
Марина зажимает букет подмышкой, достаёт из небольшого рюкзачка ключи и порывисто протягивает своему растерянному мужику.
– Иван, вы пока поднимайтесь. Я догоню.
Его губы сжимаются в неодобрительную нить.
– Ты уверена?
– Топай, Ванечка, – Из последних сил стараюсь выглядеть непринуждённо, пряча кулаки в карманах брюк, чтобы окончательно не напугать сына. – Ты ведь не дурачок, верно?
Меня бомбит от того, что Марина доверяет ему ребёнка и ключи от квартиры. Но присутствие Алёши меня сковывает, я не слишком хорошо себя сейчас контролирую, поэтому вынужден поддержать её в этом решении.
Мальчишка переминается с ноги на ногу, не спеша следовать за более понятливым старшим.
– Анечка не дуачок. Он – ебужонок! – вдруг выдаёт сын на полном серьёзе, прижимая к груди коробку с конструктором.
Агрессия, повисшая в воздухе, внезапно разряжается и застревает в горле истерическим смехом.
Мелкий жжёт!
Иван обескураженно поправляет очки под моё судорожное покашливание.
– Идите уже! – стонет Марина, закрывая руками лицо.
Я тяну время, наблюдая за тем, как кудрявый помогает Лёшке преодолеть ступеньки.
– Серьёзно? – поворачиваюсь к ней одновременно с хлопком парадной двери. – Ты доверила воспитывать ребёнка… ебужонку?!
– Он Верблюдов! Просто Лёше сложно выговорить полную фамилию, а сокращение «верблюд» в его исполнении звучит ещё хуже…
Марина продолжает смотреть на дом, отчаянно кусает губы, стараясь скрыть едва заметную улыбку.
Проглотив едкий комментарий, лишь веду бровью, не узнавая в этой умилённой женщине стервозную училку, которая постоянно щёлкала меня по носу, когда теряла контроль над ситуацией.
У тебя появились личные слабости, да дорогая?
– От кого у тебя ребёнок?
– А на каком основании ты меня допрашиваешь?
То, как она смотрит на меня, явно расчленяя в своём воображении, будоражит кровь, добавляя разговору особую пикантность.
– Простая математика: мне – почти двадцать три, Алёшке – года три. Вычитаем срок беременности, учитываем, что он совершенно не похож на Гарика и однозначно не в родстве с этим горбатым… Мне продолжать?
Я, конечно, могу признаться в лоб, что у меня на руках результат ДНК экспертизы, но хочу услышать правду от неё.
– И что? Помимо Гарика вокруг полно других мужчин.
– Хватит! – рявкаю, теряя терпение. Не хочу слышать ни про каких «других», даже если те у Марины действительно были. – Доказать отцовство проще простого.
– То, что ты участвовал в зачатии, ещё не делает тебя отцом, – задыхаясь, цедит она, бесстрашно делая шаг мне навстречу. – За столько лет ни одного звонка. А я, может, ждала! Ты меня из своего дома практически выставил. Мне что нужно было ломиться в закрытую дверь?!
Дёргаю её за плечо, прижимая к себе.
– Ты не имела права скрывать! – рычу ей в лицо.
– А что нужно было, чтоб у меня отняли ещё и ребёнка? Не велика ли цена за чёртову разбитую машину?!
Я зависаю.
– Какую машину?
Она недоверчиво смотрит на меня и начинает хрипло хохотать…
– Ты даже этого не потрудился выяснить? Красавчик… Отца спроси, узнаешь много нового о людях.
Не догоняю, но меня бросает в жар. С ним я вообще не говорил, хватило Нонны…
– Я-то спрошу, но это уже в прошлом. А сын у нас здесь – в настоящем.
Марина мажет нервным взглядом по окнам, чертыхается.
– Отпусти, ты напугаешь Алёшу.
Отступаю на два шага назад. Она права, на бегу мы ни к чему не придём.
– Нам нужно поговорить. Выдели мне час своего времени.
– Не выйдет, Лёшу не с кем оставить. А утром мне на работу.
Одна живёт…
Это эгоистично радует меня! В этот раз я не отойду в сторону, даже если придётся наступить себе на горло. Потому что без неё жить уже пробовал, не получается…
– Хорошо, тогда я вечером к тебе зайду, – ставлю перед фактом.
Я это сделаю, Марина понимает.
– Как у тебя всё просто…
– А зачем усложнять?
На её губах появляется печальная улыбка.
– И правда, зачем? Когда можно поделить мир на чёрное и белое. Судить, не разбираясь, только на основании своих каких-то выводов.
Психую.
– Я видел и слышал достаточно!
– Достаточно для чего? – бросает она отворачиваясь. – Когда чем-то сильно дорожат, от этого так просто не отказываются. Я ведь тоже пыталась. Не смогла…
И что это должно значить?..
Глава 4
Марина
В квартире меня ждёт непростой разговор – спасительная мысль, за которую я цепляюсь, пока лифт поднимается на нужный этаж. С Иваном нас связал общий офис, непринуждённый трёп за чашкой кофе в обеденный перерыв и его отношение к Лёше. Я никогда бы не смогла впустить в свою жизнь мужчину, который с прохладой относится к моему сыну.
В конце концов, я это делаю не для себя.
