– Ты слышала, – выносит он вердикт. – Семья – это тыл. И пусть я не отец года, но действовал исключительно в интересах сына. Здесь я ему могу дать больше, чем там. Когда-нибудь Лиам меня поймёт. А ты, Нонна, своим вмешательством доказала, что я пригрел на груди змею.
– Я что?..
– Ты – алчная и подлая дрянь. Тебе бы у Марины поучиться уходить достойно. Хотя мне в конечном счёте без разницы, как ты исчезнешь. Я подаю на развод.
– Но, Олежек, я же…
– Ты думала, можно безнаказанно творить всякую херню за моей спиной? Я позабочусь, чтобы ни одна собака не тявкнула о причинах нашего развода. Но если ты полезешь в прессу и попытаешься вытряхнуть грязное бельё или, не приведи господь, сунешься к моему внуку, это мгновенно ударит по твоим детям. Для них в этом городе захлопнутся все двери.
Больше мне здесь делать нечего. Я выхожу из оранжереи, так и не найдя ответ на главный свой вопрос.
Марина, Марина…
Допустим, не корысть тебя привела ко мне, а страх. Но как можно было торговаться, потом? После всего, что у нас было в отеле?! Ответ мне может дать только она. И в этот раз я всё дотошно выясню.
Глава 7
Марина
Двор звенит щебетом птиц, сквозь кроны цветущей липы пробивается утреннее солнце. Вдыхаю полной грудью медово-сладкий воздух, дожидаясь, когда Алёша подтянет гольфы. Практически идиллия, если бы не слишком медленный отсчёт секунд.
Лиам перед уходом бросил, что приедет в восемь. Ещё две минуты и я со спокойным сердцем могу везти сына в садик.
– Доброе утро!
– Здравствуйте, тёть Жень, – улыбаюсь соседке.
– Лёш, держи, – протягивает конфету.
– Спасибо, – тянет он без энтузиазма.
Лёшка не любит шоколад, но он жутко любознательный. Поэтому сразу же разворачивает фантик.
– Мам, а засем нузен папа? – Рассеянно ковыряет начинку.
Ну и разговорчики с утра пораньше.
Бросаю быстрый взгляд на часы. Минута пятьдесят три…
– Чтобы помогать маме заботиться о детях.
Достаю из рюкзака влажные салфетки и опускаюсь перед сыном на корточки.
– А тебе посиму никто не помогает?
– Потому что ты славный мальчик! – По одному целую пахнущие антисептиком пальчики. – Мне не нужно помогать. Ты же послушный, правда?
– Плавда? – Лёша удивлённо округляет глаза.
Ну да, полчаса назад я утверждала обратное. Психанула, когда он, подражая Барсику, пытался повиснуть высоко на шторе.
– Конечно, родной, – зажмуриваюсь, зарываясь носом ему в волосы.
Лёшка пахнет свежескошенной травой и летом. В такие моменты мне кажется, будто целую само счастье. И я гоню тревожную мысль, что моё счастье теперь принадлежит не мне одной. А где-то совсем рядом раздаётся звонок телефона.
Медленно поворачиваю голову, чувствуя на себе прожигающий взгляд.
Неподалёку, облокотившись на поручень детской карусели, стоит Лиам и смотрит на нас. На нём футболка и светлые джинсы. Выгоревшие волосы, лёгкая небритость… Непривычно. Он возмужал, очерствел и чёрт знает как ещё изменился. Мне невольно хочется закрыть собой Алёшку.
– А мы уже в садик ехать настроились… – С досадой смотрю на часы. Полминуты не хватило. – Не ожидала, что ты такой пунктуальный.
– Я уже понял, что постоянно расстраиваю твои планы, – отзывается Лиам, и смысл его слов заставляет меня стиснуть зубы.
Он переводит взгляд на свой мобильный, пряча предостережение, мелькнувшее на дне зелёно-голубых глаз.
– Я надеялась, что ты пошутил.
– И часто я что-то предлагал тебе в шутку?
Стараясь не смотреть на него, подтягиваю Алёшке шорты. Боюсь, что не смогу держать себя в руках, и выматерюсь при ребёнке.
– Лиам, – аккуратно подбираю слова. – Мы оба знаем, что твоё решение было сиюминутным, – показываю выразительным взглядом на нашего сына. – Ты же растеряешься и не будешь знать, что делать.
– С чего бы?
– С того! – всё-таки срываюсь. Глубоко вдыхаю, успокаивая себя. – Я понимаю твою потребность поставить меня на место и утереть Ивану нос. Просто потому, что привык себе ни в чём не отказывать и, видимо, всё-таки задело. Но речь ведь о ребёнке! Ты не справишься.
Желваки на его лице приходят в движение.
– Ты шутишь, я надеюсь?
– Лиам! – шиплю, едва владея собственным голосом, когда он подхватывает Лёшу на руки. Да уж какие тут шутки! – Придумай, как потешить своё эго как-нибудь иначе, пожалуйста! Ну, не знаю… хочешь, я отменю планы на вечер? Скажу Ивану, что занята. Он будет раздавлен. Ну же… Не будь такой с-с-с… Не надо.
Он дёргается как от оплеухи!
– Я просто хочу провести день с ребёнком, – чеканит категорично. – Если не буду справляться, позвоню, подскажешь. Вот и всё.
Он спятил?
Думает справиться с непоседливой трёхлеткой? Вот так просто с наскока, без опыта?!
– Не бойся. Я посушный, – неожиданно подбадривает его Лёша. Жмурится, прижимая ладошки к колючим щекам, словно я не стою рядом, ошеломлённо наблюдая за происходящим.
– Лиам, нет! – внутренне вскипаю.
Он не прочёл нашему сыну ни одной сказки, не спел ни одной колыбельной, не простоял на ногах ни единой бессонной ночи. Как он может что-то предъявлять?!
– Снова попытка решить за меня? – Он наклоняется, позволяя Лёшке крепче вцепиться себе в шею. Поглаживает сына по плечам, придвигаясь ко мне опасно близко. – Прекращай. Не в твоих интересах перечить.
Секунду назад я была готова поджечь его взглядом, а сейчас смотрю в немом испуге, парализованная простым осознанием, что Лиам не заигрывает. Он мне реально спуску не даст.
Снимаю с плеча рюкзак, который помогала собирать, не веря всерьёз, что это пригодится.
Если бы Лиам опоздал на пару минут!
Алёша такой же упёртый, не прощает залётов…
– Детское кресло купил? – знаю, что нет. Для того чтобы девиц катать достаточно обаяния.
Растерянность на лице Лиама держится не дольше секунды.
– А что – старое осталось в машине Верблюдова? Ты в садик ехать, как собралась?
– Как обычно, – бросаю с досадой.
Его теперь что – вообще ничем не пронять?
– Идём, Алёша? – подмигивает сыну. – Не будем задерживать маму, она спешит на работу.
– Я могу отпроситься… поеду с вами.
– Исключено. В прериях опасно. Девочкам там делать нечего.
– Да! – подхватывает Лёшка с толикой самоуверенной гордости.
