Молча помогаю установить кресло и зафиксировать сына.
– В очень неприличном месте ты можешь оказаться из-за своей самонадеянности, – шепчу сквозь зубы, когда Лиам закрывает заднюю дверь машины. – Если не уследишь за Алёшей, я тебя вот этими руками придушу. Я предупредила.
Он медленно склоняет лицо, множа гулкие удары моего сердца. Внутри всё замирает, когда его губы тормозят в миллиметре от моего уха.
– Выдыхай, паникёрша. Я справлюсь. А потом, так и быть… В качестве, извинения за весь бред, что я сейчас выслушал, вечер ты проведёшь со мной.
– Исключено, – пытаюсь съехать. – Мне не с кем оставить Алёшу.
Голос рвётся, близость Лиама погружает меня в состояние лёгкой паники. Я не могу оставаться с ним наедине в таком состоянии. Мы это уже проходили. И прямо ему не откажешь… Он всегда поступал по-своему!
– А на свидания с Иваном ты тоже с нашим сыном ходишь?
– Я не в том положении, чтобы ходить на свидания.
– Отлично. До связи.
Что отличного?!
Глава 8
Лиам
– Впелёд! В атаку!..
Вздрагиваю, с удивлением соображая, что умудрился уснуть. Наверное, тысячный раз за день бросаю взгляд на часы. Бляха… На целых полчаса вырубило! В предынфарктном состоянии осматриваю комнату.
Лёшка «скачет» на деревяном коне… Мебель цела. Окна тоже. Можно выдохнуть.
Фух… Так тряхнуло, будто в проруби проснулся!..
С непривычки боюсь оставить сына одного. Поэтому мы вместе хозяйничаем на кухне, разбираем покупки и бреемся. Закрывать двери ему запрещено. Мыть руки и находиться в туалете в одиночку тоже.
Шевельнувшись, обнаруживаю, что мои кисти кое-как обмотаны галстуком. Точно. Я ж Бешеный Лось – пленный вождь краснокожих.
Растираю затёкшую шею, гадая – уже можно покинуть пост в углу комнаты или я ещё в заключении?
На полу вокруг меня рисунки. Поднимаю один.
Четыре чёрточки, две закорючки и точка…
– Какой я получился… красивый. Пойду рамку поищу.
– Это лось, – снисходительно поправляет Лёша. – Обычный.
– А, ну да. Точно – вглядываюсь повнимательнее. – Кушать хочешь?
Снова смотрю на часы. За весь день у меня во рту побывала только втулка от фольги.
Долгая и, в общем-то, бесславная история.
– Хочу! – оживляется Лёшка. – Вали камоны.
– Что тебе сварить?.. – Растерянно скребу затылок. Боже, я в спортзале так ни разу не выматывался…
– Камоны, – вздыхает он, глядя на меня как на непроходимого тупицу. – Мама знает.
Не-не-не, маме мы точно звонить не будем. Я нормально справляюсь. Прекрасно, ага.
Кстати, что-то её давно не слышно. Неужели, успокоилась, наконец, что мне можно доверить ребёнка? Сомневаюсь.
– Пошли на кухню. Посмотрим, что у нас есть. – И первым делом наступаю на подтаявшую горку скорлупок от киндера! – Лёшка!
– Ой… – Вжимает он голову в плечи и прячет в кулаке фигурку индейца. – Я случайно!
Главное, это слово сын внятно произносит. Видно, что повторяет как здрасьте.
– Страшно представить, что бывает нарочно, – усмехаюсь, стягивая носок.
– А откуда они белутся? – Задумчиво смотрит на раздавленную лепёшку.
И что ответить? Правду? Тогда придётся долго и скучно распинаться, рассказывая о фабричных конвейерах. Естественно, в конце возникнет ещё больше вопросов.
Оно нам надо? Не хочется грузить этим ребёнка. Хватит с нас Верблюдова.
– Из шоколадных курочек, – выкручиваюсь авторитетно. Вроде прокатило.
На кухне усаживаю Лёшку на стул и убираю ножи в верхний шкаф.
В холодильнике остатки мясного салата, вчерашний заказ. Надо что-то посвежее.
Марина собрала Лёшке с собой овощное рагу, но в обед юный гурман почему-то есть наотрез отказался. Не представляю, как его накормить, а надо бы, иначе Марина меня прикончит. Тут уже до ужина рукой подать.
Накалываю на вилку кабачок, пробую…
Ну вот чего он упёрся? Вкусно же.
Отвлекаюсь на звонок телефона. О, а вот и мама.
Алёша сразу же начинает во всё горло подпевать мобильному. Боже, как она не свихнулась ещё?
Морщась от давления на барабанные перепонки, выхожу на балкон.
– Наш сын просто кладезь талантов… – Смотрю на то, как малыш самозабвенно горланит и хлопает себе в ладоши.
– Изи-вази-дизика-низя-копо-зизя-низя-копозя…
Даже не берусь расшифровывать, что он поёт. Ещё демона призову ненароком.
Может, опять уложить его? Спящие дети прекрасны. Как луна и солнце вместе взятые. Я Лёшей целый час любовался, пока он дёргал пальчиками, причмокивал и сопел мне в футболку. Кажется, он врос в меня как розовый куст в землю. Никогда не испытывал такой безмятежности. Но потом он проснулся. И энергии стало в два раза больше…
– Ты там живой? – на удивление в настороженном голосе Марины не слышно злорадства.
– Переживаешь за меня?.. – задерживаю дыхание.
Грудь распирает от волнения. Взглядом нахожу сигареты… и морщусь. Я обещал ей не курить при сыне.
Пол на балконе холодный. Опершись плечом о стену, сгибаю босую ногу в колене.
– Боюсь, что некому будет дверь мне открыть.
Заедаю горечь её ответа очередным кубиком кабачка из рагу.
– У меня всё под контролем, – произношу, жмурясь от удовольствия.
– Алёша поел?
– Конечно!.. – совсем немного приукрашаю действительность. В этот раз он хотя бы согласился. Считай полдела сделано.
– У меня небольшой форс-мажор. Вероятно, на полчаса-час задержусь. Побудешь с ним?
Полуобернувшись, заглядываю в кухню. Алёша задумчиво загибает растопыренные пальцы…
– Вообще не проблема! – выпаливаю, с тоской косясь на сигареты.
– Не оставляй его без присмотра, хорошо? – повторяет, наверное, в сотый раз за сегодня. – Я постараюсь освободиться поскорее.
Воображение сразу же рисует картинку, где она эмоционально спорит с Иваном, категорически не согласным уступить мне вечер. Я бы на его месте тоже бесился. И нашёл бы способ заполнить все её мысли. Именно этим я собираюсь вечером заняться.
Полчаса-час, значит…
Делаю вдох поглубже… Зубы зло вонзаются в овощи и прикусывают вилку.
Да бля!
– Глаз с него не свожу! – кое-как произношу ровным голосом. – А в связи с чем задержка?
– Какая тебе разница? – осекает она мой интерес.
