Я закатываю глаза. Кто бы сомневался.
— Что тебе не понятно, тормоз?
— Для начала, на кой тебе светильник?
Быстро придумать достойный выход из положения не получается. Видать до уровня Владлена мне ещё расти и расти. И тут — спасибо череде светлых кадров на экране! — я замечаю розетку на нижней части стены. С независимым видом подхожу к ней и подключаю ночник.
М-да, рядом Ринатом талант к импровизации меня, как всегда, подводит.
— Забочусь, чтоб ты в темноте от страха не обделался, — Господи, что я опять несу? Надо его отвлечь. — Что ещё не так?
Вместо ответа, Ринат вскидывает бровь. И улыбается оценивающе, с какой-то наглой, нарочитой медлительностью скользя по мне глазами.
— Шикарные трусики, систер.
Меня как током прошибает. А вот это реально засада — я умудрилась выскочить в одном нижнем белье!
— Отвернись, — бурчу, запоздало краснея, но Ринат словно оглох.
«Уходим!» — истерически вопит перепуганный брюнет с плазмы, и куда-то резво срывается, перескакивая через поваленные деревья. Я решаю последовать его примеру и, перескочив через свою гордость, убегаю к себе в комнату.
В связи с тем, что сна теперь нет ни в одном глазу, а любимая комедия ужасов подходит к своей кульминации, решаю как ни в чём не бывало присоединиться к просмотру. Кого там смущаться? Много чести.
Прежде всего, помня о случившемся конфузе, надеваю шорты и безразмерную футболку с принтом Микки Мауса. Как только мой внешний вид становится вполне себе приличным, я с невозмутимым лицом возвращаюсь в гостиную и плюхаюсь на диван рядом с Троллем.
— Мог бы и подвинуться.
По-барски развалившийся Ринат занимает почти весь диванчик, а ютиться с краю, значит признать его превосходство.
— Мог бы, — не отрицает он, но остаётся сидеть на своём месте. Узурпатор.
Что ж, вызов принят. Я тоже устраиваюсь максимально комфортно, и мы впервые за три совместно прожитых года, оказываемся сидящими плечом к плечу. Мне почему-то казалось, что нас должно оттолкнуть как два магнита с одинаковыми полюсами, но ничего подробного не происходит. Рядом и рядом, действительно, что такого?
Полностью расслабившись, с головой погружаюсь в происходящее на экране, изредка посмеиваясь над уморительными злоключениями героев. Зато Ринат как лимон проглотил, а всё из-за пришедшего на его телефон уведомления. С учётом его резко помрачневшей физиономии, можно смело утверждать, что увиденное Троллю не по душе. Неужели мой фото-сюрприз так скоро и некстати обнаружился?
Сглотнув, с опаской кошусь на сводного брата. Всё верно. Направленный в мою сторону взгляд призван превратить меня в кучку пепла.
— Будешь настаивать, что это непредумышленно в кадр попало? — поднеся телефон к моим глазам, он недобро стучит пальцем по дисплею, с которого мою улыбку затмевает разве что лежащий под горячей цыпой Тролль на заднем фоне.
Добрые люди уже подсуетились. Быстро, быстро. Их бы прыть да на благие цели, а там, глядишь и до рая на земле недалеко.
— Чистой воды случайность, — невинно, как мне кажется, хлопаю ресницами. Тролль в мою невиновность не верит. У него вообще проблемы с доверием, особенно в том, что касается меня.
— Всегда поражался, куда в тебя столько подлости вмещается? Где неприятности, там и ты, маленький монстр. Кружишь как стервятник над падалью.
— Выражения выбирай, — ласково советую, легонько ткнув его ногтем в грудь. — Признай, наконец, моё превосходство, эльф с помойки.
— Карина, сделай одолжение, исчезни, а? — шипит он, поддавшись ко мне. Наверное, сейчас более чем уместно испугаться, но я теряюсь, отвлекшись на исходящий от него аромат лайма и полыни. Тело кидает в жар.
Похоже, у меня только что развилась аллергия на цитрусовые.
— Воу-воу, остынь, припадочный. И парфюм заодно смени, а то этим впору тараканов травить.
— Обойдёшься, — придвигается он ещё ближе. Возмутительно. — Но ты всегда можешь свалить к себе в комнату и нюхать там хоть ваниль, хоть розы. Да хоть клей, в конце концов! Мне фиолетово.
«О, Боже! Это всё объясняет!» — вставляет свои пять копеек бородатый дядька в фильме.
Я смотрю на дядьку, Ринат — на меня. А взгляд главное такой наглый, без малейшей толики уважения. И как подобное стерпеть? Даже если бы я ранее и подумывала вернуться к себе, то теперь останусь чисто из принципа.
— Тебя спросить забыла, где мне находиться. Тебе нужно — ты и проваливай. — Ринат злится, даже на скулах пятна проступают, я же бесстрашно закрепляю свои позиции: — Будешь уходить, пульт с подоконника подай. Что он вообще там делает?
— Когда-нибудь ты обязательно пожалеешь…
— Не обольщайся, Тролль. Но если это случится, обещаю отрезать свои волосы. Собственноручно. Ты же понимаешь, как ничтожна эта вероятность?
— Вон!
— Или что? Родителям пожалуешься? Я думала ты уже большой мальчик.
Очаровательно улыбаясь, усаживаюсь поудобней с намереньем возобновить прерванный просмотр фильма, а Тролль, не говоря ни слова поднимается и идёт за пультом.
Так просто? Меня даже колет лёгкое разочарование, ибо грызться с Ринатом намного приятней самого факта победы. Пока Тролль идёт от дивана и обратно, я успеваю ещё раз отметить насколько широкими стали его плечи. Футболку надеть он не посчитал нужным, так и остался в одних шортах. Эх, ладный он всё-таки парень…
— Можешь же быть полезным, — по-царски протягиваю руку, намеренно поддразнивая «братца». Что он мне сделает, наорёт? Пф-ф, очень страшно.
Ринат, недобро качая головой, усаживается на прежнее место, после чего возвращает мою же приторную улыбку. Мне никак не удаётся прочитать выражение его лица, и это сильно нервирует.
А в следующее мгновение происходит нечто совсем уж неожиданное. Тролль переключает канал, и со стороны плазмы раздаются ритмичные протяжные стоны. Мужской и женский. Изумлённо повернувшись на звук, мигом отворачиваюсь обратно. Вот блин! Это далеко не фильм ужасов…
Краска заливает, наверное, даже ногти. Пока я злюсь на подлость Рината, который таким простым способом решил от меня избавиться, да лихорадочно соображаю, как поступить, чтоб не пострадала моя гордость, он, подперев голову ладонью, не сводит с меня ехидных глаз. Наши лица так близко, что на щеках оседает его тёплое дыхание, а по телу пробегает что-то похожее на разряд электричества.
— Переключи, — требую, стараясь говорить спокойно. Спокойствие, надо сказать, даётся мне с трудом. Тягучее чувство чего-то запретного дразнит нервные окончания, оседая волнующим теплом внизу живота. Я уже не уверенна в том, что действительно хочу, чтоб он прекратил это…
— И не подумаю, — под непристойные охи и ахи, его низкий голос звучит тягуче и вкрадчиво. — Ты ведь по-хорошему уйти, тоже не согласилась.