— И как ты об этом узнал?
— Эта скотина сожрала мой артефакт, — пожал я плечами.
— В смысле?
— В прямом. Он куда-то спрятался у меня в доме и мы с Тосиком начали его искать. Нашли возле Рюкзака и оказалось, что он слопал мой артефакт. Кстати, когда я его искал, то почувствовал мощный источник магической энергии и шел по его следу. Собственно, так я его и нашел.
— Интересно, — сказала Соловьева после довольно долгой паузы. — А какой артефакт он съел?
— Да так, ерунду — Кольцо Скорости.
— Ты хочешь сказать, что он слопал его несколько дней назад и хранит энергию до сих пор?
— Ну да. Я думаю он работает не только как генератор, но и как аккумулятор.
— Значит, артефакты каким-то образом помогают ему генерировать магическую энергию? Удивительно!
— А то, что он их в принципе трескает — это тебя не удивляет? — не смог я сдержать улыбку.
— Ну, мало ли, — пожала она плечами. — Кто их знает, этих иномирцев... Тосик, вон у тебя, тоже с сюрпризом оказался. Меня сейчас другое больше интересует — ты сам понимаешь, что это значит?
— Не дурак, Василиса, все я понимаю. Между прочим, я сегодня планировал скормить ему еще что-нибудь волшебное. После возвращения в Москву хотел заехать в наш магазин и прикупить ему какое-нибудь лакомство, — ответил я. — Кроме того, нужно будет попробовать угостить еще и веществом в чистом виде, может быть от этого и эффект будет выше.
— Обязательно нужно будет! — воодушевилась Соловьева. — А еще необходимо проверить от какого именно вещества самый сильный эффект!
— Стоп! Ты все-таки не забывай, что Шушик прежде всего мой домашний зверь, а не экспериментальная база.
— Ну, если ты говоришь, что он лопает артефакты с удовольствием, то как ему это повредит? Даже удовольствие получит.
— Не уверен...
— Ты понимаешь, что если нам удастся подобрать к нему ключик, и он сможет дать нам достаточно магической энергии, то мы сможем заставить работать артефакт по поиску некромантов на полную мощность! Ты представляешь?
— Само собой, — кивнул я. — А потом Романов выпишет крокодилу орден и на новостных сайтах появятся заголовки: «Шушик — спаситель мира!».
— Между прочим, зря смеешься, — хохотнула Соловьева и толкнула меня в плечо. — Очень может быть, что так и будет. Почему нет, собственно?
— Ладно, я не против, попробуем выяснить на что он способен. Может быть и в самом деле не зря апельсины трескает?
— Кстати, а где он сейчас? — спросила Василиса и посмотрела по сторонам. — Как бы не потерялся!
— Я их в комнате с камином обоих запер. Нечего им здесь шастать, слишком много вопросов будет. Да и куда они денутся друг от друга? Не переживай, не потеряется.
— Это хорошо, — успокоилась девушка. — Ты знаешь, это самая классная новость за последние дни, если все получится... Ты почему мне вчера ничего не рассказал?
— Да когда? Сначала хотел сегодня рассказать, потом некогда было. Ты мне лучше расскажи, что за кристаллические твари? Опасные?
— Неприятные, — нахмурилась она. — Да и работать сложно... Там все вокруг сплошные кристаллы. Тварей на их фоне не заметно совсем, в общем — сам увидишь. Ты, самое главное, бестиарий внимательно почитай.
— Почитаю, — пообещал я. — Ну заклинания против них работают?
— Ага, мои правда не очень, а так...
— Ладно, посмотрим. Ну что, пойдем в дом? Вертолеты все уже почти разлетелись.
— Нет, — покачала она головой. — Давай еще посидим... Там разрушено все, не хочу сейчас окончательно настроение портить. Мне нужно привыкнуть к этой мысли.
— Как скажешь, — я вновь обнял ее.
Хороший день выдался — ветра нет, солнечно... Даже жаль, что не получилось им насладиться в полной мере. Я смотрел на спокойное зеркальное озеро и старался не обращать внимание на суету за беседкой.
— Слушай, Василиса, скажи... Таракановы приходятся родственниками Романову?
— Да. Одна из ветвей, — ответила она. — Почему спрашиваешь?
— Ну, если у них есть Дар некромантии...
— Ты хочешь сказать, что может быть он есть и у Николая?
— Почему нет?
— Все возможно, — пожала она плечами. — Дары Императора — это государственная тайна, ты же знаешь. Единственное, в чем я абсолютно уверена, у него он не один. А вот какие именно... В роду Романовых много Одаренных было, да и Даров различных хватало, так что остается только гадать. Во всяком случае, когда я была с ним рядом, то некроэнергии от него не чувствовала.
Мы еще немного помолчали, каждый обдумывал свои мысли. Я, например, думал о том, что если у него этот Дар все же есть, то это значит, что и он находится в потенциальной опасности... Но, с другой стороны, если бы он был, то, наверное, Василиса его чувствовала бы. Или существуют артефакты, которые позволяют это скрывать? Черт его знает.
— Володь, а ты служанку себе вместо Варвары нашел? Помню собирался в кадровое агентство обратиться...
— Нашел, — ответил я и подмигнул Василисе. — Высокая, опытная... Аксинья зовут. Тосик от нее в полном восторге. Да и мне она очень понравилась... Сразу видно — умница.
Соловьева подозрительно посмотрела на меня.
— Аксинья, говоришь?
— Ага.
— Только не говори, что тебе на нее анкету не присылали.
— Слушай, по-моему я ее удалил...
Василиса усмехнулась и обвила мою шею руками.
— Осторожнее, придушишь!
— Сама придушу, сама же и из мертвых подниму, так что не переживай.
Да, хреново, когда твоя девушка некромантка...
Глава 21
Великое Московское княжество.
Москва.
Бутырская тюрьма.
Счет дням Андрей Денисович Салтыков потерял давно. В его одиночной камере не было ни одного окна или какой-то иной возможности определять время суток.
Поначалу он ориентировался по тому времени, когда приносили еду, но вскоре понял, что промежутки между приемами пищи все время различаются. Во всяком случае, именно так ощущали внутренние часы его организма. Иногда ему казалось, что с момента завтрака до обеда проходил час, а бывали дни, когда время тянулось и тянулось...
Так что, бывало проходил целый день, пока открывалось маленькое окошко в металлической двери его камеры, через которое ему давали очередную тарелку местной похлебки. Отвратительное по внешнему виду варево, которое воняло тухлым мясом, здесь называлось просто — суп.
Первое время он не мог проглотить и ложки этого жуткого варева, даже с учетом того, что его кишки завязывались в тугой узел, а живот все время издавал какие-то странные звуки. Но понемногу чувство брезгливости прошло — голод одержал победу.
