Ну да, уверен, что герцоги постараются не упустить своего в этот момент и урвать кусок сладкого пирога. Мужиков у Салтыковых в роду не осталось, Катя одна и поверенный, которого я думаю они уже купили с потрохами. О ее финансистах даже думать не хочу, тем вообще плевать на кого работать.
— Мне все равно, как ты поступишь, — сказал я. — Ты мне не чужой человек, поэтому я скажу тебе правду. Если ты оставишь все себе, то рано или поздно я все равно это заберу. Если ты продашь свои активы Болотову и Морозову, то я заберу это у них. Других вариантов нет. Это принадлежало моему роду и у него это украли.
— Мы не воры! — сжала она ручки кресел.
— Не перебивай меня, — поднял я руку вверх. — Ты хотела поговорить и послушать меня, значит слушай.
Она откинулась в кресле и недовольно нахмурилась.
— Единственное, что я могу тебе гарантировать, — продолжил я. — Если ты согласишься заключить сделку со мной, то я не стану тебя обманывать. Все будет честно. Мы подпишем бумаги, ты получишь деньги и забудем об этом. Как дальше я буду разбираться с Морозовым и Болотовым — это мое личное дело. Да и потом — у меня нет никакого желания делать тебя нищей, так что ничего лишнего из того, чем ты владеешь, мне не нужно. Я хочу вернуть только то, что мое по праву.
Екатерина слушал меня и невидящим взглядом смотрела в окно, напряженно о чем-то раздумывая.
— Между прочим, думаю, что и герцоги не оставят тебя в покое, — усмехнулся я. — Так что по сути, сейчас ты просто должна принять решение как тебе нужно поступить.
Она вздохнула и ее плечи опустились. Теперь она уже не казалась той самой несгибаемой Салтыковой, которой так часто хотела казаться.
— Я долго думала над нашим прошлым разговором насчет всего этого... У каждого своя правда... Но я поняла, что не хочу участвовать во всем этом. Все это настолько далеко от меня...
Мне стало ее жаль в этот момент. Девчонка ведь и в самом деле ни в чем не виновата, а на нее свалилось так много всего и сразу. Причем проблемы очень сильно отличались от тех, которые она привыкла решать, когда мастерила очередной артефакт.
— Поверь, это могло закончиться только так и никак иначе. Очень жаль, что ты оказалась втянута в эту опасную игру, но...
— Ты знаешь, бывают моменты, когда мне хочется, чтобы мы с тобой никогда не встречались, и я осталась там, в той башне... Наедине с кровавым ройником...
— Глупость какая, — хмыкнул я. — Что бы это изменило для твоего рода?
— По крайней мере, я бы во всем этом не участвовала.
— Ну, это ты сейчас говоришь не подумав. Посмотри на ситуацию с другой стороны — пусть это все станет для тебя платой за твою жизнь. Разве это того не стоит? К тому же, по сути, ты в этом и в самом деле не участвуешь. Проблема лишь в том, что ты оказалась со мной знакома до того, как узнала... Скажем так, о конфликте между нашими родами. Тем более, что он бы все равно разрешился вот так...
— Не забывай, что ты говоришь о смерти моих близких, — прошептала она, но без особой злобы, скорее с грустью. — Но ты не дал им шанса дождаться суда...
— Я не собираюсь сейчас это обсуждать, — ответил я. — Мне кажется, уже достаточно сказано, разве нет?
— Вполне, — кивнула она. — Кто мы такие, чтобы изменить предначертанное? Все что я хотела от тебя услышать — я услышала, а жизнь нас рассудит.
— Достойный ответ, — сказал я. — Пусть так и будет. Но вот, что касается твоих активов, о которых мы говорили... Я бы хотел, чтобы ты не принимала быстрых решений и не горячилась. Произошедшего не изменить, так что подумай над моими словами.
— Я уже все решила для себя, еще до того, как здесь оказалась. Если ты думаешь, что я настолько глупая, то что не могу трезво смотреть на вещи...
— Никогда так считал. Скорее наоборот.
— В общем... Пусть твои люди свяжутся с моим поверенным, и мы закроем вопрос по моим активам. С Морозовым и Болотовым разбирайтесь сами, меня эта возня не интересует.
— Рад, что ты приняла такое решение. Поверь, оно весьма здравое.
— Скорее, наименее хлопотное. Просто самый быстрый способ выйти из этой кровавой игры, которая мне уже стоила практически всего... Надоело мне все это...
Мы немного помолчали. Как быстро все меняется... Я посмотрел на Екатерину и поймал себя на мысли, что сейчас она была от меня далеко. Причем настолько, что в какой-то момент мне показалось, что передо мной вовсе незнакомый человек.
— Как я и обещал — тебе все будет выплачено до последнего рубля, так что сможешь по-прежнему жить как привыкла и заниматься только своими экспериментами. О деньгах тебе беспокоиться вряд ли придется. Я надеюсь мои слова не вызывают у тебя сомнений?
— Не вызывают, — нахмурилась она. — Вот только экспериментами я больше заниматься не буду. Я подала рапорт и ухожу из Департамента. Присмотрела себе небольшое имение в Швейцарском княжестве, так что как только закончу здесь свои дела — надолго задерживаться не буду.
— Выходит мы теперь сами будем по Порталам бегать? — спросил я и улыбнулся. — Жалеть не будешь?
— Теперь сами... Тем более тебе есть с кем бегать...
Вот как... Выходит, что несмотря ни на что, она очень жалеет о произошедшем, иначе к чему эта тоска в голосе?
Комментировать ее слова я не стал. К чему? Все очевидно. Мне и в самом деле есть с кем бегать по Порталам и за кого переживать, что касается остального... Наверное, это самый логичный шаг с ее стороны. Все здесь будет напоминать о том, что случилось, так что почему бы не переехать в Швейцарское княжество?
Она встала с кресла, я сделал то же самое, но она характерным жестом остановила меня:
— Не нужно меня провожать, я знаю где выход.
Надо же! До последнего момента пытается казаться железной леди, хотя по ее глазам видно, что стоит задержаться хотя бы на несколько секунд и из глаз хлынут слезы.
— Прощай, Соколов.
— Прощай, Салтыкова...
Она вышла из комнаты, оставив после себя лишь хорошо знакомый мне легкий аромат цветочных духов. Когда-то давно этот запах впервые появился в моем маленьком доме далекого Саратовского княжества, а теперь вот, я чувствую его вновь...
Вот только теперь это в последний раз.
Глава 25
Великое Московское княжество.
Москва.
Кремлевский дворец.
Вот что мне явно импонировало в Романове, так это его неукоснительное следование правилу: сначала еда, потом все остальное. Терпеть не могу размахивать вилкой между речами и ловить момент, когда будет удобнее всего затронуть интересующую тебя тему. А так все ясно и понятно — сначала кушаем, затем разговариваем.
