— Вы вот что, Владимир... Вообще-то я хотел тебя сейчас пригласить на разговор, но можно его немного и отложить, — решил поиграть в доброго куратора Василий Денисович. — Так что давай завтра подтягивайся часикам к одиннадцати. Только не опаздывай — у меня день расписан по минутам.
— Хорошо, буду вовремя.
Я отключил телефон, посмотрел на девчонок, которые выглядели как пара выжатых лимонов.
— Что там? — спросила Василиса и поправила волосы, которые после операции выглядели как пакля.
— Да так, ерунда, — отмахнулся я. — Сегодня отдыхаем.
— Понятно, — она положила голову мне на плечо и зевнула.
— Слушай, поехали ко мне? — предложил я ей. — Поужинаем, вечерком озером полюбуемся... Чего тебе дома делать?
— В этом? — спросила она, потеребив свой тактический костюм. — Вообще-то я не только выкупаться, но еще и переодеться хочу.
— Ерунда. Сейчас по пути заедем куда-нибудь купим тебе чего-нибудь подходящее.
— Да ну, перестань — по магазинам я сейчас точно таскаться не хочу. Ладно, позвоню матери, чтобы отправила что-то с водителем... Разберемся...
— Милые бранятся, только тешатся... Мне вот точно никуда не надо, так что хоть высплюсь, — усмехнулась Подарина и вновь вернулась к переписке в своем мобильнике.
Василиса улыбнулась и вновь положила голову мне на плечо, а вскоре и вовсе заснула. Когда через полчаса «Мангуст» оказался возле вертолетной площадки, где стоял мой вертолет, даже будить ее было жаль — так сладко она спала.
Зато к тому моменту, когда мы прилетели в Ясные Горки, она заметно оживилась и уже не выглядела сонной рыжей красавицей. Что говорить, ее хватило даже на то, чтобы заняться сексом в душе. Причем, отдавалась она мне с такой энергией, как будто у нас давным-давно ничего не было.
Хотя, стоп! А ведь и в самом деле давно не было! Долбанные некроманты! С этой нечистью скоро придется брать обет воздержания, чтобы поскорее с ними покончить!
После ужина мы немного посидели в беседке, а потом перебрались в дом, где она и заснула рядом со мной на диване. Я поставил бокал с вином на пол, аккуратно вытащил руку из-под ее головы и встал с дивана, чтобы перенести ее в спальню — огромная кровать все-таки более подходящее место для того, чтобы хорошо выспаться.
В этот момент зажужжал мобильник. Звонил Верховцев и это было очень хорошо. Я ждал этого звонка и уже начал беспокоиться, что его так долго нет.
Я взял трубку, вышел в соседнюю комнату и закрыл за собой дверь.
— Добрый вечер, Владимир Михайлович, — поприветствовал меня мой начальник службы безопасности.
— А он добрый, Леонид Александрович?
— Да, все в порядке. Сразу после встречи с нами Мельников заехал в гостиницу, а потом в аэропорт. Так что думаю хлопот он нам больше не доставит.
— Это хорошо. После добрых новостей и спится легче. Передайте парням мою благодарность и вам спасибо за работу.
— Да не за что, конечно, — ответил Верховцев. — А, впрочем, спасибо — приятно, когда ты на своем месте.
— Почему так поздно звоните? Они же вроде бы в полдень должны были встречаться?
— Да задолбала эта парочка, — не сдержался он. — Сначала встречу перенесли, потом вообще решили в бане переговорить... Я думаю это Птица мудрил. Он все-таки наемник со стажем, так что у него уже в крови следы путать.
— Как он, кстати? Отнесся к вопросу с пониманием?
— Ага. С полным. Выскочил из бассейна как будто его вдруг закипятили. Даже Мельников испугался.
— Они там вдвоем что ли сидели?
— Ну да, — усмехнулся Верховцев.
— Странные ребята... Впрочем, о вкусах не спорят.
— Как вы съездили в командировку? Надеюсь удачно?
У меня в памяти мгновенно всплыла картина, когда змей откусывал Мироходцу голову.
— Нормально.
— Рад слышать, Владимир Михайлович. Тогда до завтра?
— Спокойной ночи, Леонид Александрович, отдыхайте.
Я отключил телефон и потянулся. Ну, по крайней мере с алюминиевым заводом вопрос быстро решили. Похоже инстинкт самосохранения у Мельникова работает хорошо. Не то, что у Унковского... Ну и славно.
Я вернулся к тихо посапывающей Василисе, которая очень умилительно смотрелась с приоткрытым ротиком, нежно взял ее на руки и понес в спальню.
* * *
А вот на прием к Гриневу я и в самом деле чуть не опоздал. Отдохнувшая Соловьева разошлась не на шутку, так что из спальной комнаты я спасался практически бегством.
Разумеется, ни о каком завтраке речи не шло, наскоро выпил чашку кофе и пулей вылетел из дома.
Судя по испытывающему взгляду Василия Денисовича, он явно подозревал, что свое жилище я покидал в спешке. Мои подозрения он оправдал своим первым же вопросом.
— Почему без Модуля, Соколов? Кожаный ремешок натирает? Так отдай артефакторам — пусть заменят.
Я потер руку в том месте, где обычно был Модуль — его и в самом деле не было. Ну да, он остался на тумбочке рядом с кроватью. Во время бегства мне было как-то не до него.
— Прошу прощения, господин аншеф.
— Это ведь не простая игрушка, которую вам выдали, чтобы вы в нем переписывались на досуге... А мы здесь особый отдел, между прочим. Вдруг что-то срочное? Как дети малые, честное слово.
Так, сегодня Гринев был явно не в духе. Видимо уже успел получить с утра на орехи. Я решил, что лучше помолчать. Оправдываться я все равно не собирался, так что к чему зря человека нервировать?
Впрочем, он и сам довольно быстро взял себя в руки. Минуту-другую буравил меня своим взглядом, а потом устало вздохнул и махнул рукой:
— Да что вам говорить, каждый раз одно и тоже.
Он встал со своего кресла, подошел к окну и сложил руки за спиной — явный признак того, что он и в самом деле немного нервничал.
— Что-то случилось, Василий Денисович? — решил спросить я, после того, как пауза на мой взгляд уж слишком сильно затянулась.
— Пока еще нет, но может, — ответил он, затем еще немного постоял возле окна и вернулся на свое место.
— Это все на сегодня или будет еще что-то более конкретное? — спросил я.
— Соколов, ты безнадежен... Когда ты прекратишь свои шуточки? — посмотрел он на меня и я пожал плечами в ответ. — Тем более, что мне сейчас и в самом деле не до шуток.
— Ну так поделитесь, ваше сиятельство, или вы меня не за этим вызывали?
— За этим, — ответил он и откинулся в кресле. — Тут у вас новая командировка намечается на днях за четвертым ключом... И она меня очень сильно беспокоит.
— Что так? Нас отправляют в слишком опасное место?
