– Посмотрим, кто будет прав! А ты, старик, что хочешь? Отправить армию на спасение маленькой фигурки, которую можно спрятать так, что никто не найдет? Или выбросить? Или использовать против нас? Уничтожить сотни воинов? Чего ты хочешь, маг?
Альмирих тоже поднялся. Было видно, что он делает это с трудом. Встав рядом с принцем, он наклонился к девушке и взял за руку, потянув вверх.
– Ваше Величество, – торжественно обратился он к Вирану. – Мы сделали многое, чтобы спасти вашу дочь, вашу наследницу. Множество людей погибло до ее рождения, и немало после. Сейчас у вас появилась возможность, наконец, обрести в ее лице союзника. Она – плоть от вашей плоти, и крови от крови. Но я не вижу радости в ваших глазах, не слышу слов любви. Возможно, я всегда ошибался, и королеве Тинаре было открыто то, что недоступно для моих глаз. Вы любили ее. Я был свидетелем и вашей радости, и вашего горя. Почтите ее память, примите дочь в свои объятия.
Король отвернулся и подошел к окну. Он долго стоял, смотря в него, и молчал, обдумывая, взвешивая, решая. Никто не осмеливался нарушить тишину в комнате, ведь в этой тишине решалась судьба целого королевства.
Наконец король обернулся.
– Я рад принять тебя в моем доме, Миндаль. Надеюсь, в дальнейшем ничто не омрачит наших отношений, – он даже улыбнулся, а затем обернулся к сыну. – Я полагаю, что нужно отправить за герцогом. Он ждет не дождется возможности встретиться с невестой своего сына.
– Невестой? – только и смогла произнести Эмми.
Неприятности только начинались.
* * *
Она сидела на скамейке в дворцовом парке у небольшого пруда. В воде, сверкая золотыми боками, плескались рыбки. Они ловко петляли между длинных стеблей кувшинок, то всплывая на поверхность, то теряясь на глубине или среди цветущей зелени.
Уже целый день она была дома.
Дом.
Как же это глупо, но, как бы ей не нравился Дейвернот, воспринимать его так она не могла.
Не хотелось ни о чем думать, но мысли сами лезли в голову. Вернуться домой и узнать, что она чья-то невеста? Забудьте. Она просто хотела жить спокойно, раз уж так получилось, и нет возможности, чтобы все стало как прежде. Ей не нужны были ни трон, ни богатство, оставалось желание – быть как все. Она ненавидела отца за его грубость, но понимала, где-то в самой глубине душе, что он прав. Ее появление лишало Гиацинта абсолютно всего. Может со временем королю удалось бы обойти закон и сделать наследником сына. Теперь этого не будет. А Эмми не справится. Какая из нее может быть королева, если она не смогла сберечь то единственное, что осталось от матери?
Мама…
Было странно. Она любила мать. Это чувство словно жгло изнутри с тех самых пор, как Эмми вернулась в этот мир. Как ожог, который не болит, пока о нем не вспомнишь, так и она теперь знала о той частичке своего сердца, что никогда не пустовала, но была искусно спрятана. Девушка совершенно не помнила ее, но точно знала, что любила. Оказавшись здесь, она почти физически ощущала ее присутствие. Словно та была рядом. Эмми казалось, что стоит закрыть глаза, и она сможет почувствовать, как мама гладит ее по голове, совсем как это делала Эстель.
Но отца словно бы и не существовало в памяти ее души. Все вокруг говорили, как король любил свою жену и детей, и все же девушка не могла себе этого представить. Он был для Эмми чужим человеком. И вовсе не из-за того, как встретил ее. Его она понимала, он многое пережил. Потерять горячо любимую жену и дочь, остаться с маленьким сыном и жить в вечном ожидании войны. На это должно было уходить много сил – и душевных, и физических.
Эмми вздохнула и попыталась представить его своим отцом. И не почувствовала никаких эмоций. Ни любви, ни ненависти. Абсолютно ничего. Кем бы он ни был ей по крови, в душе он навсегда должен был остаться чужаком.
– Прячешься?
Гиацинт подошел бесшумно и сел рядом с ней на скамью. При виде него Эмми испытала необычайную радость. Его, и только его, она могла назвать своей семьей. Вот что было и удивительно, и естественно одновременно.
– Нет, просто сижу… Да и потом, я вряд ли смогла бы найти дорогу обратно, не заблудившись. Сюда добралась с трудом. Так что, прятаться бессмысленно.
Они молча сидели, смотря на всплески воды в пруду.
– Гиацинт…
– Зови меня Гай. Так называла меня мама, – пояснил он в ответ на удивленный взгляд. – Терпеть не могу, когда называют Гиацинтом, но отцу нравится. Он считает это именем, достойным короля.
– Прости, – тихо сказала Эмми.
Принц удивленно посмотрел на нее.
– За что?
– Я все у тебя отбираю. Хотя мне ничего из этого не нужно. А ты вырос здесь, тебе всегда готовили в короли…
– Веришь ты или нет, но никогда. Мне с самого детства давали понять, что я проиграл, родившись вторым. Я мог бы обозлиться на тебя, но мама сделала все, чтобы я стал таким, какой есть. Она не делала между нами никаких различий. Наоборот, всегда говорила, что я – твой защитник, твоя опора, вторая половинка твоей души. И вдвоем нам предстоят великие дела. Знаешь, когда тебе отправили в другой мир, я словно потерял часть себя, стал неполным, сломанным… Мне было очень трудно без тебя и мамы.
– Я ее совсем не помню… Странно так, знать, но не помнить…
– Магия… Им не нужно было, чтобы ты все помнила, живя в другом мире. Это было бы опасно… А мама… Она была замечательной. И очень нас любила. Я помню ее голос – тихий, нежный, спокойный. Она сама была такой – с одной стороны невероятно хрупкой, но с другой бесконечно сильной. Отец часто злился, когда она была жива, я помню, как они ругались. Даже слуги прятались, все-таки наши родители маги. Никому не хотелось попасть под случайное заклинание. А после… Он правда ее любил, по-настоящему. Но злился оттого, что она не была принцессой с замком и землями. Сирота, за спиной которой не стоял могущественный род. Кто-то из правителей порвал с ним все связи, его это очень задело. Еще один сосед чуть было не развязал войну… Но в итоге… Маму любили все, кроме, пожалуй, герцога Даурия и еще парочки владык с Запада. И Ааронд ее возненавидел, хотя он, наверное, всех ненавидит. Не представляю, за что. Неужели только из-за того, что она была само добро?
Эмми оторвалась от разглядывания рыбок и посмотрела на брата. Внезапно она поняла, что за все это время так и не узнала самого главного. Мало-помалу, кроха за крохой, она собирала все, что ей нужно знать об этом мире. Все то, что она не помнила. Но один вопрос тревожил ее сильнее остальных.
– Гай… Я, наверное, спрошу глупость, но я, правда, не знаю… Кто такой Ааронд?
Он поднял голову, но в серо-голубых глазах она не увидела насмешки. Он понял ее.
– Он властитель всех земель, что к востоку от Пограничной реки. Тех, что по ту сторону Мирового Древа. Запретные земли. Темные территории. Обиталище зла. Ему подчиняются… существа. Язык не поворачивается назвать их людьми. Монстры в человеческом обличии. Те, кто принял сторону тьмы, и уже не повернет обратно никогда. Говорят, драуки – такие же, как и люмины, как мы, но это не правда. Они – чистое зло, совершенный мрак.
