Голос Гая становился все жестче. Он ненавидел тех, о ком говорил, с той же силой, с которой они ненавидели людей, живущих по эту сторону реки. Его глаза темнели, зажигались незнакомой яростью. В отличие от Эмми, он уже давно не был ребенком. Пусть она и забыла то, что видела в детстве, но он помнил. Как помнил и другое. Умирающих друзей, разорённые сёла и города, жестокость и смерть. Он знал, на что способны те, другие, ушедшие вслед за тьмой. Они выбрали свой путь и заслужили его ненависть.
– Я не знаю, откуда он пришел. Я даже ни разу не видел его, слава Светлой. Хотя я сомневаюсь, чтобы кому-то удалось его увидеть и остаться в живых. Я не знаю, сколько ему лет и когда, или где, он родился. Даже не знаю, человек ли он. Его именем пугали в детстве нас, наших родителей, и их родителей и еще много поколений до них. Может, он бессмертен. Этого я тоже не знаю. Но я знаю, что совершённого им зла хватило бы на сотни, даже тысячи, самых опасных злодеев, каких можно себе представить. Он – воплощение зла, тьмы, ненависти. И он сеет все это там, где появляется.
Эмми вздрогнула. Внезапно ей стало холодно, словно подул ледяной ветер или солнце перестало греть своими лучами землю. Но вокруг ничего не изменилось. А Гай продолжал рассказывать.
– Он уничтожал все на своем пути. Один раз ему даже почти удалось завоевать Дейвернот. Но тогда замок уже был пуст. Странно, что он не остался в нем, ведь так этого хотел, посылал свои армии. В тот год родились мы… И после этого стало только хуже. Будто у него появилась цель, и он шел к ней, не разбирая дороги, убивая, пытая, творя такое, что об этом страшно даже говорить. И центром этого была ты. Тогда-то мама и решила тебя спрятать. А сама… она погибла, успев укрыть тебя в другом мире. Самое удивительное, что после этого на время все стало спокойно. Конечно, он не прекратил свои набеги. Но это было, – принц замолчал, подыскивая слова. – Словно не Ааронд руководил, а кто-то другой. Ничего из того, что было прежде, никаких ужасов, о которых со страхом рассказывали старики. Он словно исчез, многие поверили, что он, наконец, умер. Нет, он жив! Это точно… Полгода назад одну из деревень уничтожили. Там, где Пограничная река впадает в Древо, а само Древо расходится на множество речушек, рек и озер. Корни Древа мира, Мировые корни. С незапамятных времен там живут люди… и не только. Это место всегда было безопасным. Какие бы ни шли войны, жители тех мест всегда соблюдали нейтралитет. Они живут на реке, а не по какую-то из ее сторон. Но тогда… Один из островов они выжгли полностью, представляешь себе! Там не осталось ни дома, ни дерева, ни травинки. Просто черный холм посреди реки. Драуки злобные, но все же они глупы, чтобы придумать такое. Ааронд делает так для устрашения. Он дал понять, что теперь никто не будет соблюдать нейтралитет, рано или поздно все будут вынуждены принять его сторону. А кто этого не сделает, пожалеет, что не умер раньше.
Солнце плыло к закату, чуть золотя верхушки деревьев. Из-за приближения сумерек начинало холодать. Эмми вздрогнула, передернув плечами, но совершенно по другой причине. Ей вдруг показалось, что кто-то наблюдает за ней – пристально и недобро. Она знала, и это было практически невероятно, что оглядываться было бесполезно. Наверное, в ней просыпалось чутье, которое Бай называл силой. Она знала, что тот, кто наблюдает сейчас за ней, находится очень далеко. И радовалась этому.
Она знала, что может сказать об этом Гаю, и он не рассмеется. Но все то же чутье ее останавливало. Словно тот, чье невидимое присутствие она ощущала, дал ей понять, что оно предназначалось только ей. Ей было страшно, но совсем не так, как раньше. Девушка была уверена, что в замке она в безопасности, и этот кто-то не причинит ей вреда.
Тогда, что это было?
Ааронд дал ей понять, что знает о ее присутствии? Или это был не он? Никто не говорил, что он маг, да и способен ли маг на такое. У Альмириха был магический шар. Что чувствует человек, когда за ним наблюдают через него? И должен ли он что-либо чувствовать?
В голове у Эмми зашумело. Слишком много вопросов без ответа.
Гай окликнул ее, заметив, что она его не слушает.
– Эй! О чем задумалась?
Девушка улыбнулась и покачала головой.
– С тобой так легко. С тех пор как я оказалась здесь, мне постоянно страшно. Я ничего не знаю, это совершенно чужой мир. А с тобой я как будто снова дома.
– Привыкай, я теперь тебя никуда не отпущу. Один раз потерял, этого достаточно, – он помрачнел. – Я буду тебя всегда защищать, только…
– Что?
Гай склонился над девушкой и взял ее за руки, сжал так крепко, что ей стало больно.
– Завтра отец познакомит тебя с твоим женихом. Пожалуйста, будь осторожна. Он может казаться хорошим, но не верь этому. Будь внимательна, прошу тебя.
Эмми попыталась улыбнуться, но в глазах брата была тревога и нечто, что она никак не могла понять. И девушка решила, что никогда, ни при каких условиях, она больше не причинит ему боли.
Да, она опять оказалась права. Неприятности только начинались.
Глава 6
Слезы текли по ее щекам, жемчужинами скатываясь и разбиваясь о каменные плиты. Он предал ее. Он предал их. Предал то, что было между ними…
Она стояла на террасе и смотрела на сад. В этом саду она знала каждый цветок. Она сама их выбрала, сама посадила, сама ухаживала за ними. Все эти цветы выросли бы и без ее заботы, но они были ее детьми. Она любила их, потому что это было единственное, что ей оставалось, что поддерживало, давало надежду. Однажды все должно было вернуться на круги своя.
Здесь когда-то был ее дом. Сколько прошло с тех пор, как она покинула его? Этот дом и его… Тогда ей казалось, что это временно. Небольшая разлука только пойдет им на пользу. Сколько же времени прошло с тех пор? Здесь успел вырасти огромный сад…
Она вернулась, но слишком поздно.
Ветер зло пронесся мимо, взъерошив золотисто-рыжие волосы. Он негодовал вместе с ней, но был не в силах изменить того, что случилось. Теперь уже ничего не вернуть. Она никогда не сможет вернуться сюда, в место, где был ее дом. Их дом.
Ей придется навсегда забыть белые ступени, ведущие к воде, раскидистые дубы над мощеными дорожками. Розы, белые розы… которые они посадили вместе.
И его. Ей придется забыть его.
* * *
В комнате было темно, свет не мог пробиться через плотные шторы, но Эмми точно знала, что утро уже наступило. Она не спрашивала себя, почему проснулась. Она знала это. Как и то, что на ее щеках остались влажные дорожки от слез. Девушка плакала во сне. Плакала вместе с приснившейся ей женщиной.
Никогда раньше Эмми не видела таких снов. Она чувствовала все эмоции, словно они были ее собственными. И еще она точно знала, что этот сон был не совсем сном. Словно ей удалось подсмотреть чьи-то воспоминания. И ей даже почудилось, что она знает, чьи они.
Она не видела, как выглядит женщина, но это было и не нужно. В своем сне она опять увидела мать. Вот только та страдала. Почему? И из-за кого? Куда она мечтала вернуться?
