Сарим и Альтан ей не докучали. Юноша, похоже, решил, что раз девушка уже знает о его чувствах, то можно не суетиться, лишний раз доказывая их. Он просто ехал рядом с ней и Гаем, рассказывая истории. С Саримом Эмми старалась не встречаться даже взглядом, хотя ей постоянно мерещилось, что он наблюдает, но стоило посмотреть, и его не оказывалось рядом. Это смущало и пугало одновременно. Да и Гай явно показывал мужчине, что, при всем уважении к нему, видеть Сарима лишний раз рядом с сестрой не хочет. Такое отношение к нему брата девушке не нравилось, но приносило облегчение.
Зато за эти дни Эмми лучше узнала Даймира. Ученик мага интересно рассказывал о многом, а между делом, и о себе. Он был сиротой, оставленным при храме Светлой. Была такая возможность у родителей, которые по какой-то причине не могли или не хотели воспитывать детей. Храмовые приюты были разными, но Даймиру повезло. Оттуда его и забрал Альмирих, когда однажды увидел, как маленький мальчик без усилий заставляет цвести розы в саду. Будущий ученик мага собирал в храме оставленные в дар букеты и превращал их в живые растения, украшения сада. Для многих прихожан это было чудом, и Даймира не хотели отпускать, ведь, благодаря его усилиям, небольшая молельня превратилась в известное и посещаемое место.
Для Альмириха же открытием стал потенциал юного мага. Универсалов среди одаренных силой не так уж и много, и в основной массе они были довольно слабыми, ведь сила распылялась на множество способностей, не концентрируясь на чем-то одном. А уж тем более удивляло то, что возможности Даймира означали, что и его родители были не последними магами, по крайней мере один из них. А сильные никогда не бросают своих детей, по крайней мере, по своей воле. Они самое дорогое их сокровище.
Эмми разговаривала с ним, следуя совету БайлерМи. Ей было интересно, и, надо отдать должное Даймиру, учителем он был превосходным, рассказывал и объяснял, если девушка чего-то не понимала, смеялся над ошибками, но совсем не обидно, показывая, что это не страшно, ошибиться может каждый.
Открытием для Эмми стало то, что магия в этом мире была привязана к движениям рук. Заклинания назывались плетениями и у учеников и слабых магов были видны невооруженным взглядом, светясь подобно кружеву. Даймир же, показывая плетения, специально делал их яркими, чтобы девушке было проще со всем разобраться.
– Когда научишься, движения будут занимать времени меньше, чем один удар сердца.
Эмми на это только скептически хмыкала.
Они без приключений добрались до крупного города, живого и шумного, что после пяти дней в лесной тиши было непривычным. Город назывался Донгар и был торговым. Сюда стекались люди не только с близлежащих поселений, но и жители речных островов. Отсюда было проще всего отправиться в путешествие по Корню и перебраться на другой берег. Переправа Донгара была чуть ли не единственным местом, с которого до сих пор можно было беспрепятственно добраться на любой из речных островов.
Солнце уже поднялось достаточно высоко, когда они, наконец, вошли в город. Температура стремительно поднималась.
– Я знаю, у кого можно найти хорошую лодку, – сказал Сарим.
– Лодку? – Линвар оглядел компанию, собравшуюся в тени под большим деревом.
Солнце палило нещадно, и Эмми стала понимать, почему у многих местных жителей на головах были шляпы и платки, а одежда – свободной. Температура была как в какой-нибудь пустыне! Выезжая из Дейвернота, девушка оделась, как и советовал Гай, в штаны и рубаху, сверху накинув плащ. При необходимости ей достаточно было накинуть капюшон, чтобы скрыть свою принадлежность к женскому полу. Плащ уже два дня лежал в седельной сумке, а на голову девушка повязала платок. Волосы он не скрыл, но внимание к рыжим волосам все же привлекал меньше. А чем может грозить повышенное внимание, шутливо поведал все тот же Линвар, рассказав несколько историй о похищениях и пытках, после которых Эмми боялась отойти от брата на лишнюю пару шагов.
– Мне кажется, лодочку придется брать побольше. Уверен, что такая найдется? В известных тебе местах?
– Я знаю, как спрашивать и у кого спрашивать, – Сарим не ответил на подначку. – Я вас оставлю. Где мы встретимся после?
– Трактир «На плывуне», – ответил Торо, опередив всех. – С его теперешним хозяином я воевал, отличный мужик. Накормит вкусно, да и подскажет, что да как. Командир, ты его должен знать. Лон Одноглазый.
– Знаю… Неужели жив еще старых пройдоха?
Майвер и Торо пустились в воспоминания. Сарим легко кивнул Гаю и растворился в толпе.
* * *
– Иногда мне кажется, что он старше, а не я, – Эмми смотрела на брата, который возился с лодкой, осматривая ее и о чем-то споря с ее хозяином и Саримом.
Они сидели прямо на речной гальке, что устилала берег, нагретой солнцем.
– А, может, так оно и есть, – Альтан запрокинул голову и уставился в небо. – Возраст лишь указывает на то, сколько раз всходили солнце и Ареза, сколько весен приходило, и сколько раз собирали урожай. Это ничего не говорит о тебе, как о человеке. Мы учились с Гаем, я знаю, что ему пришлось пережить. От такого становятся разом старше на несколько лет и, надеюсь, мудрее. Но тебя он будет оберегать от потрясений. Может показаться смешным, но, хоть ты и старше, в тебе он видит все того же ребенка, что и в далеком детстве.
– Младшую сестричку? – хмыкнула Эмми.
– Да, но не потому, что пытается самоутвердиться или не уважает тебя. Гай беспокоится, боится снова тебя потерять, – Альтан говорил тихим спокойным голосом. Он погрузился в свои воспоминания и продолжал рассказывать. Юноша был похож на того, от кого осталось только тело, расслабленно сидящее на берегу, а душа витает в прошлом, выискивая полузабытое, пытаясь стереть незабываемое.
– Гаю было четырнадцать, мне уже исполнилось пятнадцать, когда в школу поступил запрос на подкрепление от гвардии. Это обычная практика. Военная школа Айгайвера – место, где не просто готовят будущих воинов. Там работают настоящие фанатики. Редко кто добровольно отдает в школу своих детей, чаще к этому вынуждают обстоятельства.
В его голосе было столько горечи, что девушка сразу же догадалась, что последние слова он говорил о себе. Что же такое было в его жизни, что заставило родителей отдать сына в место, о котором он и теперь говорит чуть ли не с отвращением и содроганием?
– А твои…
– Неважно, как я оказался там, – резко оборвал он. – Меня привели и все. Но там я познакомился с Гаем и Раоном. Он был нашим другом.
– Был?
– Был… Он погиб… Втроем мы постоянно попадали в переделки. У меня и Раона практически не сходили шрамы от порки и… других наказаний. Гая трогать в полную силу все же боялись, сын короля, как-никак. Но он уже тогда мог найти выход. Брал на себя вину, рассказывал невероятные истории о том, почему и как что-то случилось. Ему, естественно, не верили, но, наказывали не так жестоко. А потом пришел тот злополучный запрос. Гвардия берет школьников, когда не хватает людей в тылу, в обозники и санитары, делать то, что воинам не по чину. В тот раз было также. А потом мир полетел в преисподнюю. Мы должны были снабдить провиантом последнюю крепость Света на Темных территориях. Звучит хорошо, и ничего, в общем-то, тяжелого. Она стоит на скале, на самом берегу реки. Всего и надо было, переправиться на другой берег и подняться по дороге, которая находится под защитой крепости, с припасами. Вот только нам никто не сказал, что крепость мы потеряли и идем не защищать, а отбивать ее. И атака была уже не первой, поэтому и понадобились школьники. Живые трупы, в которых полетят первые стрелы… Не все мы погибли от первого залпа. И когда началась бойня, сумели как-то защититься… горстка толком не обученных детей. Что мы могли противопоставить взрослым воинам? Они играли с нами. Драуки… быстрые, ловкие, сильные. Мы умирали один за другим. Остался от силы десяток, когда о нас вспомнили и послали помощь. Мы выжили. Только Раон, он был ранен, сильно, и даже не сказал ничего, знал, что умирает. Он был магом жизни и чувствовал это… Он умер у нас на руках посреди Мирового древа, навсегда оставшись там, где никогда не бывает войн.
