Он резко замолчал, мотнул головой, словно обрывая себя, и пошел вперед по дороге, не дожидаясь остальных.
– Этот мальчишка слишком много на себя берет. Мы не дети, и прекрасно понимали, на что идем, – Сарим прищурился, глядя в глаза Гаю. – Он твой друг, из него мог бы получиться неплохой воин. Вот только, он никак не может усмирить свой характер, а это приносит нам немало бед. Я не имею ничего против него, но там, откуда я родом, за оскорбления платят кровью.
Эмми не стала слушать ответ брата и бросилась за юношей.
– Ал! Альтан, стой!
Она подбежала к нему, схватил его за локоть. Он остановился и, немного помедлив, все же обернулся к ней. Сердце девушки сжалось, в его глазах плескалось презрение, но она не могла понять, чем же его заслужила.
– Альтан, пожалуйста, постой, не нужно убегать, давай поговорим и…
– Мне не нужны разговоры. Особенно с тобой. Да и вообще, забудь о том, что я говорил раньше. Я думал, ты другая, – его губы скривились, а в тоне слышалось столько злобы, что Эмми казалось, будто ее с головой окунули в грязь. – Ты казалась чистой, светлой, нетронутой. Но я ошибся, ты точно такая же, как и они. Двуличная змея, насквозь пропитавшаяся ядом этого мира. Думаешь, я не вижу, что у тебя внутри все гниет? Пусть они считают тебя невинным ребенком, но я-то все знаю! Только я борюсь с собой, изо всех сил борюсь, а ты дала заразе проникнуть в твою душу. Ты заманила нас сюда, чтобы погубить. Гай боготворит тебя, а эти олухи готовы есть с твоих маленьких ручек. Они не услышат меня, подумают, что я спятил, но я ведь прав? Там, на постоялом дворе, та драука, тоже увидела это в тебе.
– Альтан, – Эмми в растерянности смотрела на него, а он продолжал говорить, выплескивая на нее, все, что до этого держал, копил в себе.
– Для меня Гай всегда был как брат, но тут явилась ты и все испортила. Он может говорить, что угодно, но я знаю, это ты губишь его, – он наклонялся все ниже к ней. – Он не успеет ничего осознать, как окажется трупом, очередной твоей жертвой, ведь так?
Он гадко ухмыльнулся, нависая над ней, и Эмми отшатнулась, пытаясь оттолкнуть его от себя.
Что-то мелькнуло у нее перед носом и с коротким стуком воткнулось в дерево. Стрела с черным оперением все еще дрожала, когда девушка перевела взгляд на Сарима, который понял все быстрее, чем она, и, выхватывая из ножен клинки, уже кричал:
– Нападение!
Альтан схватил ее за руку, словно и не было спора, и они побежали. Почти сразу же рядом оказался Майвер. Но далеко уйти они не смогли.
Перед ними открылась небольшая поляна, даже не так – каменистый, с вытоптанной травой клочок земли, над которым, словно выросший из земли клюв, нависала большая скала, заросшая зеленым мхом и тонкими молодыми деревцами. Чуть выше земли располагался вход в пещеру, неровная дыра, выгрызенная исполинскими зубами и прикрытая каменным козырьком. Больше всего она походила на специально созданное для защиты укрепление. По сторонам от входа лежали крупные валуны, за которыми удобно было бы прятаться, а несколько почти полностью перекрывали и сам вход, одновременно служа лестницей и дверью.
На поляне с противоположного ее края стояли мужчины, высокие, темноволосые, неуловимо похожие друг на друга. Их было десять, а может и больше, подсчитать Эмми попросту не успела. Но точно больше, чем тех, на кого они охотились.
– Спрячься, – рявкнул Гай, выхватывая меч.
Эмми бросилась в сторону пещеры. Шаг и ее догнал Дайм. Она укрылась между валунов, в глубине, там, куда не доставал свет, закрыла глаза и стала молиться Светлой. Пусть она и не верила в эту богиню, но сейчас, ей казалось, что это просто необходимо. Даже не веря, она надеялась на чудо. Самые искренние молитвы идут от сердца в минуту отчаяния. Они наполнены желаниями, в исполнение которых готов верить до последнего вздоха. Скрытые в глубине души чаяния, превращаются в слова самых сильных молитв, поистине способных стать началом чуда. И она раз за разом повторяла слова, такие родные и чужие в то же время, слова, которые помогали не утонуть в страхе за жизни людей, ставших ее друзьями, за брата и саму себя.
– Помоги им! – оборвав себя, вскрикнула девушка.
– Я не могу, – в руках Даймира вспыхивало и гасло золотисто-красное боевое плетение. – Я универсал, могу то, могу сё. Но боевая магия дается мне хуже всего. Все, что я знаю, накроет не только драуков, но и наших. Не могу так рисковать. А мечник из меня никакой. Поэтому Гай доверил мне тебя, если прорвутся к нам, я сумею отбиться и защитить тебя любыми способами, – в его руке вновь засветилось плетение, на этот раз с оранжевым отливом – признак защитного заклинания.
Снаружи раздавался звон металла, доносились хриплые выкрики. Эмми пыталась не думать, что там, снаружи, могут убить ее брата, Торо и других, могут ранить или оставить калекой. В голове крутились слова Альтана, что из-за нее их всех убьют. Зажмурившись, она закрыла руками уши и раз за разом повторяла слова молитвы, единственной, которую успела здесь узнать.
– Да взойдет солнце для тех, кто мне дорог, да вернется добро, однажды сотворенное, и будет указующим тот свет и то добро для меня и детей моих, для родных моих и близких. Пусть спасет он меня и их от зла, таящегося в тени. Да будет свет в мыслях, да будет свет в сердце, да взойдет солнце…
Она повторяла и повторяла эти слова, пока вдруг не выдержала. Медленно подобралась к выходу, где находился Даймир и выглянула наружу. Битва продолжалась. Когда-то Эмми считала, что любой бой начисто лишен красоты, но сейчас понимала, почему иногда его сравнивают с танцем. Кровавый танец, где партнеры стремятся нанести друг другу наибольший урон, где смерть – желанный финал, где боль и пот – извечные спутники.
Против шестерых мужчин было никак не меньше двадцати противников. Было, потому что пятеро уже бездыханно лежали на земле. Еще трое упали в тот момент, когда Эмми выглянула из укрытия. Сердце сжалось. Взгляд метался по вытоптанному, залитому кровью пятачку.
У Гая был один противник, выглядевший его ровесником. Брат уверенно держался, отбивая удар за ударом, не атакуя, изматывая соперника. Он казался старше своих лет, настоящий воин, каким Эмми его никогда не видела. Совершенно чужой, но при этом каждый раз, когда лезвие противника проходило в опасной близости, девушка в страхе замирала.
Молнией двигался Сарим. На него одного приходилось трое. В руках у первого драчуна этого мира были небольшие клинки. Он умело орудовал ими, нанося раз за разом небольшие раны своим соперникам. Девушке даже казалось, что он мог без усилий убить всех троих, но почему-то не делал этого. Она вздрогнула, заметив, как один из нападающих скользящим ударом распорол Сариму рубашку, и в прорехе показалась кровоточащая царапина. Вот только мужчина, лишь усмехнулся и, легко уйдя от следующего удара, оказался у того за спиной и скользящим движением перерезал драуку горло.
Она отвела взгляд, не желая видеть смерть человека, пусть тот и был их врагом.
– Вот же… тьма! – выругался рядом Даймир.
