— Это не новость, Дуг.
— Конечно, не новость, а всего лишь предисловие:
— К чему, Дуг?
— Яд в номер доставил официант отеля Генри Фарли. У него
уголовное прошлое… Некоторое количество яда было найдено в его комнате.
— Ну и что?
— Его защищает А.Б. Карр.
— Мне известно все, о чем ты говоришь.
— Карр подтолкнул Гиффорда формально предъявить обвинение в
убийстве официанту. На предварительном слушании Карр не станет бороться, и
будет назначен суд. Это означает, что Гиффорд будет вынужден обвинять Фарли в
предумышленном убийстве с отягчающими обстоятельствами.
— Да, я тебя слушаю.
— Пока Гиффорд не смог найти мотива убийства.
— Но каким боком вся эта история касается меня?
— Она касается меня, — сказал Селби. — Это я и пытаюсь
объяснить тебе с самого начала. Рекс Брэндон — мой друг. Если обвинение против
Фарли лопнет, весьма вероятно, Карл Гиффорд сумеет выскочить целым и
невредимым. Всю вину он переложит на шерифа, который якобы палец о палец не
ударил с самого начала следствия.
— Но это лишь твое предположение, не так ли?
— Да, предположение, но вполне обоснованное. И я не хочу,
чтобы оно реализовалось. Мне надо узнать как можно больше, прежде чем начнется
предварительное слушание по делу Фарли. Полагаю, ты способна сообщить мне
некоторые факты.
— Никаких комментариев, — произнесла Инес, ее губы
затвердели, от крыльев носа к уголкам рта протянулись две тонкие морщинки.
— Мне следует еще кое-что сказать тебе. Сегодня, чтобы найти
новые факты, я съездил в Лос-Анджелес.
— Один? — В тоне, которым был задан вопрос, явно слышалась
насмешка.
— Со мной была Сильвия Мартин.
— Видимо, лишь из чувства дружбы к Рексу Брэндону?
Селби не среагировал на эту ремарку и продолжал:
— Мы побывали в отеле, где провел ночь Фред Альбион Рофф. У
меня было предчувствие, что он имеет какое-то отношение к делу о наследстве, и
я считал, что Анита Элдон могла посетить его в номере. Я показал коридорному ее
фотографию. Это была серия снимков, которая появится в утреннем выпуске
«Кларион». Парень показал на фотографию женщины, посещавшей Роффа в номере. Но
это была не Анита Элдон. Это была ты.
После слов Селби наступило долгое молчание. Воздух в
кабинете казался затхлым, особенно после свежего дыхания ночного ветра. Селби
ощущал острый запах переплетенных в кожу юридических фолиантов, долго покоившихся
на полках.
— Что скажешь? — спросил экс-прокурор. Подбородок Инес
поднялся еще выше.
— Никаких комментариев.
— Тебе не удастся отделаться так просто, Инес, — терпеливо
принялся объяснять Селби. — Я не привел с собой Сильвию, потому что… потому что
это было бы неправильно.
— Но почему же неправильно?! — взорвалась Инес. — Ты вполне
можешь носить ее вокруг шеи вместо шарфа! Ты здесь уже два дня, а для меня
выкроил лишь полчаса. Ты носишься везде…
— Я хочу сказать лишь то, — прервал ее вспышку Селби, — что
Сильвия Мартин работает в газете. Ее профессия — репортер, она обнаружила
интересные для печати факты и намерена их опубликовать.
— Ну и пусть публикует.
— Когда это произойдет, А.Б. Карр извлечет для себя
максимальную пользу. С видом оскорбленной невинности он заявит, что, останься
Фред Альбион Рофф жив, он бы взорвал твою версию в деле и что, конечно, хоть ты
и не принимала участия в убийстве, но, несомненно, извлекла из него пользу и
теперь наводишь тень на плетень. Для того чтобы выиграть дело о наследстве, ты
сознательно позволяешь, чтобы его клиент Генри Фарли был обвинен в убийстве, а
между тем стоит тебе заговорить — и нелепое обвинение тут же отпадет.
Взгляд Инес вновь обрел твердость.
— Никаких комментариев, — выпалила она воинственно.
Селби поднялся и медленно обошел вокруг стола. Его левая
рука легла на плечо Инес, а правой он провел по ее лбу, разглаживая морщинки
напряжения и беспокойства.
— Не надо, Инес. Расскажи, по крайней мере, хотя бы мне.
Может быть, мы вместе что-то придумаем.
Вдруг он почувствовал, что кончики пальцев, коснувшиеся ее
щек, стали влажными, и увидел, как из-под плотно закрытых век покатились слезы.
Лицо Инес исказилось, она оттолкнула его руки, уронила голову на стол и
зарыдала.
Селби почувствовал себя неуклюжим мужланом. Совершенно не
представляя, как нужно себя вести в подобных ситуациях, он вернулся к своему
стулу и решил дать девушке выплакаться.
Только минут через пять она подняла на него опухшие от слез
глаза, вытерла лицо носовым платком и сказала:
— Хорошо. Ты победил. Побеждают, кажется, все, кроме меня.
— Я не победил, Инес, я всего лишь старался помочь.
— Помочь… кому?
— Тебе.
— И Сильвии Мартин, и Рексу Брэндону?
— Ну хорошо, — ответил он, — я хочу помочь вам всем, помочь
моим друзьям.
— Дуг, я не имею права говорить.
— Но почему?
— Если я что-то скажу, это появится в газете. А если это
появится в газете, последние шансы моих клиентов будут выброшены в окно.
— Даже мне ты не можешь рассказать?
Она покачала головой:
— Я юрист, Дуг, адвокат, защищающий интересы клиента.
— Но если ты не скажешь, твои шансы выиграть дело так или
иначе отправятся в окно, — сказал печально Селби.
— Они уже там в любом случае. А.Б. Карр со своей отеческой
ласковостью и печальной галантностью джентльмена по отношению к этой маленькой
хищнице; Беркли Стэнтон, напыщенно топчущийся в зале суда, весь раздувшийся от
самодовольства. Боже мой! Меня от всего этого просто тошнит!
— Все-таки, я думаю, будет лучше, если ты мне все
расскажешь.
— Нет. Я не могу и не буду. Ни за что?
— Рассказывай.
— Не хочу!
— Но ведь я буду вынужден все сказать Рексу, Инес, — со
вздохом произнес Селби. — Газета уже знает. Соберется Большое жюри. Тебя
вызовут повесткой.
— У меня есть право на привилегированную информацию.
— Полученную только от клиента, и ни от кого более.
— Дуг, но я не могу сказать, что произошло.
— Но тебе так или иначе придется это сделать. Неожиданно в
ее взгляде мелькнул луч надежды.
