— Вы не забыли сохранить содержимое желудка для анализа?
— Конечно.
— Она очень слаба?
— Да.
— Напугана?
— Нет. Пациентка не знает характера отравления. Полагает,
что произошла обычная пищевая интоксикация.
— Вы намерены рассказать ей все до того, как она выйдет из
больницы?
— Безусловно. Она должна узнать правду, когда достаточно
окрепнет.
— Значит, сейчас мы можем задать ей один-два вопроса? —
спросил Брэндон.
— В любое время. Я пройду с вами или пошлю сестру
сопровождать вас.
— Тогда пошли, — сказал Брэндон.
— Минуточку, Рекс, — остановил его Селби. — Прежде
необходимо подумать. Не забывай, мы ограничены лишь парой вопросов, поэтому
каждый из них должен быть точен.
— Естественно, — сухо произнес доктор Трумэн.
— Не говорила ли она чего-нибудь такого, что могло бы нам
помочь? — спросил Селби у врача.
— Ничего похожего. Продолжает говорить о каком-то конкурсе,
который она выиграла; опасается, что ее обманут и лишат возможности совершить
путешествие, которое, очевидно, явилось первым призом.
— Да, это мне известно, — кивнул в ответ Селби и, обращаясь
к Брэндону, сказал: — Давай, Рекс, рассмотрим проблему с иной точки зрения.
Фред Альбион Рофф прибыл из Эмпалмы. Он обеспечил приезд в Мэдисон-Сити нужного
свидетеля. Наверняка у него в рукаве был припрятан туз, козырная карта, нечто
такое, что абсолютно гарантировало решение присяжных в пользу тех, кто
оспаривал правомочность завещания.
— Это он так утверждал, — заметил Брэндон.
— Да, он так говорил и, безусловно, в это верил, — сказал
Селби. — Он сделал свою ставку, исходя из этой посылки. Рофф, возможно,
бесчестный юрист, но отнюдь не дурак. Он знает цену доказательствам, знает
закон. Он потратился на дорогу и, очевидно, оплатил все расходы свидетельницы и
того человека, который наблюдал за ней в поезде. Совершенно ясно, что эта
женщина — ключевая фигура. Он привез ее сюда первым классом. Рофф хотел быть
уверенным, что миссис Ирвин прибудет к месту назначения в хорошей кондиции.
Вся эта затея с конкурсом была попыткой найти возможность
заставить Хэтти Ирвин прибыть в Мэдисон-Сити к определенной дате, при этом она
не должна была иметь ни малейшего понятия о настоящей цели своего путешествия.
Этот так называемый конкурс состоял из единственного письма
для одного лица, которое, естественно, получило уведомление о «победе» и о
первом призе — путешествии в Калифорнию. По всей видимости, когда Рофф
утверждал, что гарантирует нужное решение суда, он отвечал за свои слова.
Юрист, который так сумел организовать подготовительный этап, строил свою
концепцию не на догадках. Он все знал точно.
— По-моему, ты слишком увлекся дедукцией, — заметил Брэндон.
Селби кивнул и ответил без обиняков:
— Нам ничего больше не остается, Рекс. Убийца наложил печать
молчания на Роффа и попытался сделать то же самое с миссис Ирвин. Мы обязаны
сорвать эту печать.
— Хорошо, продолжай размышлять дальше, — сказал Брэндон. —
По-моему, у тебя это здорово выходит.
— Я думаю, — продолжил Селби, — что второй пассажир был лишь
марионеткой, охранником, своего рода дуэньей. Роффу была нужна только женщина.
Именно она располагала ценной информацией, фактами, на которых строил свою игру
Рофф.
Он понес финансовые затраты и, естественно, хотел бы их
максимально снизить, но тем не менее обеспечил поездку Хэтти Ирвин с
максимальным комфортом.
— Хорошо, Дуг, пока я во всем с тобой согласен. В глазах
доктора Трумэна зажегся огонек интереса.
— Я и не представлял себе, что вы, юристы, рассуждаете так
же, как и мы, врачи, когда ставим диагноз, — сказал он.
— Итак, мы имеем суд, в котором оспаривается завещание. Оно
оспаривается на основании «незаконного морального давления» на завещателя.
Однако во время подписания завещания сцена была обставлена А. Б. Карром с
большим мастерством. Карр предполагал, что завещание будет оспариваться, и
подстелил кругом соломку, чтобы быть уверенным в победе.
Элеонор Престон была богата и обладала большим весом здесь,
в Мэдисон-Сити. Она слышала о таланте Карра и отправилась к нему в контору,
чтобы составить завещание. Не исключено, что с ним консультировалась Марта Отли.
Да, скорее всего, это Марта Отли сказала Карру, что хочет видеть такой
документ, к которому совершенно невозможно будет придраться. И все же есть
бомба, которая может мгновенно взорвать завещание.
— Это юридический вопрос, — сказал Брэндон. — И только ты
можешь найти такую бомбу.
— Может быть, ключ лежит в самой процедуре составления
завещания? — высказал предположение доктор Трумэн.
— Вряд ли. Завещание было составлено в кабинете Карра, в
Сан-Франциско. Хэтти Ирвин никогда не покидала Канзаса, по крайней мере в
течение интересующего нас отрезка времени. Более того, она не знакома ни с
одним из участников процесса.
— Что же это может быть, хотел бы я знать? — произнес
Брэндон.
— Во-первых, заявление самой Элеонор Престон о том, что на
нее оказывалось давление. Заявление не устное, а такое, которое можно было бы
предъявить суду. Что-то вроде письма. Но Хэтти Ирвин не знала Элеонор Престон,
не знала она и Марту Отли. Она никогда не слыхала о них.
— Это не может быть письмо, — вмешался доктор Трумэн. — Я
спрашивал ее, не осталось ли в отеле вещей, которые она хотела бы иметь здесь,
в клинике, — документов или писем, которые она привезла из Канзаса. Я боялся,
что она… одним словом, я должен был предусмотреть все возможные исходы болезни.
Может быть, вам все-таки подождать пару деньков, джентльмены? Тогда вы сможете
расспросить ее подробнее.
— Мы не можем ждать, — сказал Селби. — События развиваются
таким образом, что судья Фэйрбенкс уже готов прекратить дело. Мы не можем
доказать наличие «незаконного морального давления» даже в такой степени, чтобы
дело было передано присяжным.
— Может быть, она и не знает ничего? — повторил уже
высказанное ранее предположение доктор Трумэн.
— Хэтти Ирвин должна что-то знать. Все поступки Фреда Роффа
говорят об этом. Она должна… Постойте.
Селби принялся расхаживать по комнате. Потом вдруг
остановился, повернулся к доктору Трумэну и произнес:
— Хорошо, док. Я готов. Пойдемте к ней.
— Но только не больше двух-трех вопросов, помните.
— Прекрасно.
Глаза Селби сияли, он весь напрягся, готовый к действию.
