— А машина покойного Драбова что у тебя делала?
— Какого покойного Драбова?
— А которого вы с Горошниковым убили. Драбова в реку сбросили, а машина на разбор пошла… Почему блок цилиндров от «Форда» не утопил?
— Какой еще блок цилиндров?
— С номером. И с твоими пальчиками… Не отвертишься ты, Костарев, и за убийство сядешь, и за угон.
— Не убивал я никого!
— Ну конечно!
Они вышли на улицу с видом на памятник Ленину, свернули к дому, и в этот момент из-за поворота им навстречу вырулил мотоцикл с люлькой. На нем один за другим два сотрудника полиции. Неужели местные участковые?
Полицейские подъехали к ним, мотоцикл остановился, Максим вынул из кармана удостоверение, а Костарев одной рукой страдальчески схватился за живот. А другую вытянул в поисках опоры.
— Это не опер! Это бандит!.. Убивают!
Полицейские сошли с мотоцикла, и Костарев театрально рухнул им под ноги.
— Шут! — засмеялся Максим, протягивая удостоверение бровастому, с крупным носом старшему лейтенанту.
А его напарник, высокий костлявый сержант с круглыми оттопыренными ушами, стал обходить Максима, отсекая ему путь к бегству.
— Капитан Павлов, уголовный розыск! Вчера труп из Волги выловили.
— А почему Пригорьевского района? — спросил широконосый, изучая удостоверение.
— Да потому что не успел получить корочки по новому месту службы.
— А оружие?
— И оружия пока нет.
— А стрелял кто? — напористо сказал старлей и шагнул к Максиму.
Он попятился, и сержант тут же набросился на него. Схватил за руку и попытался провести прием. Но Максим уперся, вырвал руку и сам произвел захват. Швырнул костлявого через бедро и потянулся к Костареву, который садился на мотоцикл.
Но старлей сгреб его в охапку, навалился, пытаясь сбить на землю. К нему присоединился сержант.
— Мотоцикл, идиоты!
Костарев уже разгонял машину, а полицейские укладывали Максима на землю. Он перестал сопротивляться, позволил надеть на себя наручники.
— Ну, вот и все! — обращаясь к своему спутнику, с чувством исполненного долга выдохнул старлей.
— Мотоцикл, идиот!
— Да что ты все, идиот да идиот? — проговорил старлей и вдруг подскочил как подстреленный, глянув на свой мотоцикл, который скрывался вдали в дымке поднятой пыли.
— Не понял! — обескураженно протянул сержант.
— Старших по званию нужно слушать!.. — Максим и хотел назвать его идиотом, но решил не усложнять.
— Развели нас, товарищ старший лейтенант! — сказал сержант, показав на него пальцем. — Классическая схема, один отвлекает, другой угоняет!
— Да? — глядя на Максима, задумался старлей.
— А стреляли зачем?
— Кто стрелял?
— Бандиты стреляли! В нас!.. — ответил Макс.
Ствол у Стаса незаконный, как бы участковые на него не набросились. Ребята дикие, от них всего можно ждать.
— Бандиты? — медленно соображая, спросил старлей.
— Звони начальнику ОВД, дурень! Мотоцикл свой спасай!
— А-а, мотоцикл!
По дороге шла «десятка» с некрашеным капотом, старлей развернулся ей навстречу, раскинул руки, преграждая путь. Машина остановилась, офицер открыл дверь.
— А удостоверение? — крикнул Максим.
— Здесь будь!
Старлей сел в машину, сержант присоединился к нему, машина уехала, а Максим остался один. Без удостоверения и в наручниках. Он глянул по сторонам и усмехнулся. Хороший поселок, зеленый, клуб после ремонта, у Ильича чугунная лысина на солнце так празднично блестит. Обидно будет, если поселок в Идиотовку переименуют. А с такими участковыми все возможно.
Глава 5
Генерал уехал, обстановка разрядилась, с чувством облегчения вздохнули все, кто сейчас находился в кабинете. Начальник полиции, начальник отделения уголовного розыска. Малахов хотел видеть и оперативников, но майор Новочадов отправил всех на розыск Горошникова и Костарева.
— Я не думаю, что мы их найдем, — с важным видом изрек Новочадов.
Молодой еще офицер, всего двадцать девять лет, крепкий на вид, холено-брутальной внешности. Волевое выражение лица, чуточку ироничный взгляд, стильный пиджак, свежее поло под ним. Новочадов производил приятное впечатление, но судить о нем Артем будет по результатам его работы. С раскрываемостью у него вроде все хорошо, но поживем — увидим.
— А ты не думай, ты ищи, — сухо сказал Ожогин.
— Грамарь наверняка уже в курсе. И он знает, где скрывается Горошников… Или скрывался, — уголком губ усмехнулся Новочадов.
— Думаешь, убьют Горошникова? — спросил Малахов.
— И концы в воду… — кивнул начальник уголовного розыска. — Грамарь ошибок не прощает.
— А Борщовников?
— Борщовников тем более.
В дверь постучались и, не дожидаясь ответа, в кабинет вошли Павлов и Стасов. Высокие, видные и уставшие. Даже загнанные, как будто чертей на себе возили. Похоже, дома они так и не побывали. Как сошли вчера с корабля на бал, так до сих пор и пляшут. И, похоже, пляшут хорошо, если глаза светятся. И один доволен собой, и другой.
— Разрешите, товарищ подполковник! — белозубо улыбнулся Павлов.
Малахов подошел к своим оперативникам, одну руку положил на плечо Максиму, другой похлопал по спине Егора.
— Прошу любить и жаловать! Капитан Павлов! Капитан Стасов! Моя надежда и опора.
— Нашего полку прибыло! — поднимаясь со своего места, улыбнулся Ожогин.
Малахов кивнул. Хотелось бы, конечно, держать Павлова и Стасова при себе, но им коллектив нужен как рыбе вода. Вращаться они должны в новой для себя среде обитания, а вместе с тем искать слабые места в системе районного правоохранения. И в бандитских порядках.
Ожогин представился, пожал руку Павлову и Стасову. Новочадов последовал его примеру, но улыбался он сквозь зубы. Как будто чувствовал угрозу своему служебному положению.
— Можете присоединяться к работе, — добродушно, но с начальственной интонацией сказал он.
— Что делать? — спокойно, но с подозрением глянул на него Стасов.
— Горошников, Костарев.
— Костарев ушел.
— Мы в курсе.
— Сел на мотоцикл и ушел.
— И про мотоцикл в курсе.
— Полицейский мотоцикл. Участковые на нем ездят. Из Северовки.
— Как это участковый? — удивленно повел бровью Ожогин.
