— Можно и без правил! — расправил плечи Гринякин.
— Бокс. Просто бокс, — качнул головой Малахов.
Во-первых, в спортзале он видел только боксерские перчатки, а во-вторых, как можно проводить бой без правил без судьи? Он же представитель закона, ему нельзя безобразничать. А бокс… Бокс — это безобидная мужская забава. Можно и без судейства.
Ключ от спортзала находился в дежурной части. Малахов не стал ничего объяснять, хотя по большому счету шел на должностное правонарушение. Но так и должность у него непростая, никто не хочет ее занимать, потому что могут убить бандиты. А раз так, то с бандитами особый разговор, а кому что не нравится, есть прокуратура, пусть обращаются.
Впрочем, надолго в спортзале он задерживаться не собирался. Снял китель, рубашку, остался в одной майке. И Гринякин разделся только до пояса.
Разделись, разулись, зачехлили руки, вышли на центр ковра.
— Командуй! — предложил Артем.
— Начали! — кивнул Гринякин.
И тут же пропустил мощнейший джеб в подбородок. И стойку он принял, и маятник запустил, но тем не менее зевнул. И сел на задницу.
— Это не считается! — усмехнулся Малахов.
— Нет, конечно! — поднимаясь, мотнул головой бандит.
— Командуй!
— Может, ты?
— На счет раз!.. Раз!
И снова Артем оказался быстрее. Всего лишь один удар, и Гринякин снова на полу. Поднимаясь, он с удивлением смотрел на соперника. Удивлялся и не понимал. Действительно, это же бокс, а не ковбойская дуэль. Бокс — это удары, уходы, нырки. Одиночные удары, «двойки», «тройки»… А тут с первого раза и чуть ли не нокаут.
— А это уже считается! — Малахов подмигнул сопернику.
— Может, сначала начнем, а потом на сближение? — спросил Гринякин.
— Можно и так.
— Я команду или вы?
Артем усмехнулся. Ну вот, Гринякин уже на «вы» перешел. Хороший знак. Неплохо бы ускорить процесс перевоспитания.
— Начали!
На сближение Гринякин шел в движении — в полной готовности ударить и тут же уйти от удара. И ударил… одновременно с соперником. Но Малахов остался на ногах, а Гринякин снова оказался на полу. И снова после первого же удара.
Бандит поднялся сразу, но взгляд плыл, выражение лица потерянное.
— А вы что, в боях без правил участвуете? — спросил он.
— Любительская лига, любой может. Хочешь попробовать? — Артем сделал вид, что собирается снять перчатки.
— А толку?
— Себя проверить.
Артем все-таки снял одну перчатку.
— Так я все равно ничего не знаю.
— Что ты не знаешь?
— Ну, Грамарь сказал Костарева найти и доставить. А зачем не сказал. И я не знаю.
Малахов снял вторую перчатку.
— Правда не знаю. — Гринякин смотрел на Малахова с опаской, настороженно.
Ему в боксе по голове прилетело, а в боях без правил еще и кости могут переломать.
— А кто такой Горошников, знаешь?
— Ну, Горошникова… — начал было, но осекся бандит.
— Что Горошникова?
— Да нет, ничего, просто подумал.
— Что подумал?
— Ну, мне и Костарева по самые гланды хватило, а тут еще Горошников.
— Ты знаешь, кто такой Горошников?
— Слышал…
— Когда слышал?
— Было дело, слышал.
— Грамарь знает, где Горошников?
— Наверное…
— Что наверное?
— Ну, не могу я сказать… Я и про Костарева не должен был говорить.
— А сказал и про Горошникова.
— Мне не говорили о Горошникове помалкивать.
— А кому говорили? Что с Горошниковым нужно сделать?
— А что с ним нужно сделать? — разволновался Гринякин.
— Убить? — резко спросил Малахов.
— Я этого не говорил! — захлопал глазами бандит.
— Тебе Костарева, а кому-то Горошникова… Кому?
— Да не знаю я ничего!..
— Ну, чего стоишь, одевайся!
Малахов задумался. Гринякина с его дружками отпускать однозначно нельзя. Но в изолятор временного содержания отправлять их нежелательно. Это все равно, что лису в курятник поместить. Похоже, Грамарь уже в курсе, где находится Горошников, возможно, он уже задействовал все свои связи. Тому же Гринякину передадут приказ от Грамаря, охрана подведет его к жертве, и он ее убьет. И Штанова заодно прикончит, чтобы затем свалить на него свою вину. Столь сложное и даже на первый взгляд невероятное развитие событий не казалось Малахову фантастикой. Он и не такое на своем веку повидал.
Или все-таки отправить Гринякина с дружками в изолятор временного содержания? И проследить, как будут развиваться события.
* * *
Второй ужин подают в пятизвездочных отелях. И тюремных камерах санаторного типа. Именно так подумал Юрий, глядя на свою жену. Они еще с первым ужином не управились, а она уже второй подает. И котлеты там, и колбаса, и даже две банки пива. А в нагрузку пистолет Макарова.
— Спрячь под подушку! — шепнула на ухо Люба и, не дожидаясь, когда Юрий сообразит что к чему, сама сунула пистолет под матрас.
Штанов вопросительно смотрел на свою жену.
— Жди, — сказала она. — И не спи.
— О чем вы там шепчетесь? — спросил Горошников.
— Черт! Придется поделиться с тобой пивом! — Люба достала из сумки одну банку и бросила ему.
— Не отравленное? — поймав, спросил он.
— С приворотом! — одними губами улыбнулась женщина, глядя на него.
— Так я уже и без того в тебя влюблен! — расплылся в улыбке Горошников.
— Я с убийцами не дружу! — заявила Люба.
— Какой же я убийца?
— Костарева, дружка твоего, взяли. Он все рассказал.
— Да ну!
— И его взяли, и бандитов, которые за ним гонялись.
— Верю, верю! — ухмыльнулся Горошников.
— Гринякин, Полтинников, Соркин!
Испариной Горошников не покрылся, даже не побледнел, но ухмылка испарилась.
— Да ты не бойся, их к тебе не подсадят!
— А я боюсь?
— Костарева они пытались убить. И за тобой могут прийти. Они или кто-то другой.
— Уже поджилки трясутся!
— Мы не дадим тебе умереть!
Люба полезла в сумку, вынула из нее видеоглазок и прилепила его к шконке, нацелив на входную дверь.
