— Знаешь, что тебя ждет? — спросил Малахов.
Фокин кивнул, не поднимая головы.
— Зачем?
— А купили меня! — Фокин поднял голову и вздохнул, глянув на Артема.
— Кто?
— Дом я свой хочу, но разве ж на зарплату построишь. В кредиты влез… А тут человек появился, есть, говорит, возможность разом все вопросы решить. Икру, говорит, в Москву надо перегнать, я же сотрудник, все такое. Деньги хорошие предложил. А икра по пути пропала. Я даже не понял, как… Ну, мне предъявили… Конкретно предъявили. И дом, говорят, заберем, и жену дальнобойщикам продадим…
— Когда это было?
— Еще в прошлом году. Подъехал один человек, посмотрел, спросил, где я работаю. Там и работай, говорит, пока не понадобишься. А сегодня, ну, вчера понадобился.
— Вчера, сегодня… Кто конкретно задачу ставил?
— Ну, позвонили, помнишь, говорят?
— Кто звонил?
— Я не знаю…
— И даже не догадываешься?
— Видимо, кто-то из тех, кто меня с икрой кинул…
— С икрой кинул?
— Ну, что ж я, совсем деревянный, не понимаю? Развели меня, на счетчик поставили.
— А нельзя было к начальству за помощью обратиться?
— Так я же деньги взял!
— Какие деньги?
— Я же с кредитами хотел решить вопрос. Мне помогли. Я остался должен только им.
— Кому им?
— Я не могу сказать.
— А говоришь, не совсем деревянный… — усмехнулся Артем. — Тебе, Костя, десятка светит. Хорошо, если к своим попадешь, а если в общую камеру… А ты попадешь, потому что против своих пошел. Ты хоть представляешь, что с тобой будет? Смерть вымаливать будешь.
— Но я правда не знаю, кто мне вчера звонил.
Малахов не торопился узнавать, кто звонил на телефон Фокина. С материалом работали плотно, загодя, а главное, грамотно. И можно не сомневаться, что вчера Фокину звонили с какого-нибудь левого телефона. Возможно, и голос изменили.
— Кто тебя с икрой кинул?
— Я знаю, как Романа Павловича найти.
— Романа Павловича?
— Он с меня долги списал. В счет будущей услуги.
— Ну, вот видишь!
— Но это не он звонил. Его голос я знаю.
— Где он живет? Кто такой?
— Ну, вообще-то, звонить мог его человек, — кивнул в раздумье Фокин.
— Кто он такой, этот Роман Павлович?
— От него заказ прошел… Я же знал, что рано или поздно это случится…
Дай, думаю, узнаю, кто он такой, этот Рома.
— Кто он такой?
— С Грамарем я его видел, в «Регате»… Дай, думаю, прослежу за ним.
— Проследил?
— И Горошникова я тоже там, в «Регате», видел.
— Это все очень хорошо.
— Это ведь Грамарь мог Горошникова заказать.
— Мог.
— А Грамарь — это человек Борщевика.
— Очень может быть.
— Не может быть, а точно. Мне ведь голову снимут, если я сдам Рому.
— Ты сейчас о другой голове думай. Которой ты думал, когда своих продавал.
— Да я-то думаю… Может, это все как-то на тормозах спустить можно?
— Что на тормозах?
— Ну, я же никого не убил.
— Ты товарища своего ранил!
— Да там несерьезно, через неделю выпишут… А я скажу, как Рому этого найти.
— Надо подумать, — уклончиво ответил Малахов.
— Горошников кого-то убил? — спросил Фокин.
— Кого-то убил?
— Я слышал, там с мазутом связано… в смысле с икрой.
— С икрой.
— Горошников ничего не говорил о Роме? — спросил Фокин, внимательно глядя на собеседника.
— Не говорил.
— А в убийстве признался?
— Пока нет.
— Это ведь Рома мог за этим убийством стоять.
— Хочешь сказать, что большого человека сдаешь?
— С риском для жизни.
— На тормозах это дело я спустить не могу. Но могу заверить, что сотрудничество со следствием зачтется тебе в полной мере. И под усиленную охрану тебя возьмем, и срок ты минимальный получишь… Возможно, даже условный срок… Если этот Роман Павлович нас на Грамаря выведет.
— Выведет. Точно говорю, выведет. Если вы сможете его напугать.
— Как его напугать?
— Не знаю, вам виднее. А я только адрес могу назвать. Если вы даете гарантию, что сдержите свое слово.
Артем получил адрес Романа Долотова, а в придачу описание внешности. И велел приставить к Фокину автоматчика из группы немедленного реагирования. Случайного человека выбрал, не связанного со службой в изоляторе временного содержания.
На смену Фокину в кабинет Малахова доставили Горошникова.
— Ну, как ночка выдалась? — с насмешкой спросил Малахов.
— Я ведь думал, что это какая-то разводка, — скривился Горошников, потрогав себя за горло. — Душили меня, а я думал, что развод… А потом вдруг понял, что нет, что все очень серьезно…
— Убить тебя пытались.
— Может быть.
— Или все-таки думаешь, что разводка?
— Все может быть.
— Фокина же вы развели. С икрой его в Москву снарядили, а по пути эту икру у него выкрали.
— Не знаю ничего.
— Не знаешь?
— Нет, правда… Но кого-то подставляли. Какого-то мента. На икру его кинули, — признался Горошников.
— Сначала кинули, потом завербовали… Ты, наверное, даже не догадывался, что Рома эту торпеду на тебя потом выпустит.
— Какой еще Рома?
— А кто тебе заказ на Драбова дал.
— Кто мне заказ дал?
— Улица Кожедуба, дом восемьдесят шесть.
— Что улица Кожедуба? — нахмурился Горошников.
— Долотов Роман там живет.
— Да?
— И ты это знаешь.
— Ну, на самом деле Долотов не Роман Павлович.
— Тебе лучше знать.
— Долотов Рома… Хотя, может, и Павлович, — пожал плечами Горошников.
— Привык его по имени звать?
— Да нет, просто молод он для Романа Павловича… Или не молод? — И снова Горошников обратился с вопросом к самому себе.
— Так молод или не молод?
— Лет тридцать ему. Может быть, больше, но выглядит молодо. Мятный такой пряничек. В глазури… Глазурный такой мужик. Даже гламурный. Но мужик… Любит форс, любит понты, но жесткий… Крутой… Чуть что не так… — Горошников замолчал, с головой погрузившись в свои мысли.
