— Я сейчас… — пробормотала она, руками закрывая лицо.
— Горе-то какое! — проговорила Людмила.
— Беда, — тихо сказал Стасов.
— И не говорите!
— Бандиты зверствуют.
— Бандиты? — Василиничева не очень убедительно изобразила удивление.
— А кто ж еще? Поехал человек в Москву, даже отъехать от дома не успел, а его раз, и все.
Стасов совсем близко приблизил голову к женщине, Максиму пришлось подойти поближе, чтобы слышать разговор. С одной стороны, Егор вынужден был говорить тихо, чтобы не привлекать внимание Драбовой. А с другой — он своим взглядом и знойным дыханием подавлял волю Василиничевой к сопротивлению. Если таковая имелась.
— Это ужасно!
— Только бандиты и могли напасть.
— Ограбили, убили.
Максим цепко глянул на женщину. Никто не говорил ей, что Драбова ограбили. И так захотелось задать ей сопутствующий вопрос, но Стасов качнул головой, угадав его намерение, и предостерегающе посмотрел на него. Все у него под контролем, так что не надо.
— Правильно понимаете, Людмила, э-э… Я же могу называть вас по имени?
— Можете.
— Ваш муж не обидится?
— Нет у меня мужа… Раньше был, сейчас нет…
— Это хорошо.
— Что ж в этом хорошего?
— Ну, для вас, может, и не хорошо. А для меня… Муж у вас, наверное, крутой был? Крутой нрав, крутой на расправу, да?
— С чего вы взяли?
— Ну, вид у вас такой.
— Какой?
— Не потерпите вы рядом слабого мужчину, — сказал Стасов, продолжая нависать над Василиничевой.
Максиму приходилось напрягать слух, чтобы оставаться в теме разговора.
— Ну, слабых мужчин я и на самом деле не люблю, — кокетливо улыбнулась Людмила.
— Друг ваш тоже, наверное, крутой?
— Друг?
— Ну, кто-то же у вас есть?
— Может быть, и есть… А что?
— Так, все! — простонала Драбова, решительно поднимаясь со скамейки.
И на этот раз она нашла в себе силы выйти со двора и повернуть к пристани. И Максиму пришлось сопровождать ее. Стасов же остался раскручивать Людмилу. На признание.
* * *
Следственно-оперативная группа — это судмедэксперт, криминалист, уголовный розыск, инспектор-кинолог и даже участковый. Но прежде всего это следователь. Если кража или ограбление, работает следователь полиции. Если убийство, то к делу подключаются представители Следственного комитета.
Следователь должен быть и даже следователь-криминалист, но ни того, ни другого Малахов не наблюдал. Группу возглавил представитель следственного отдела ОМВД. А могли бы и дознавателя отправить.
— А что я? Мне сказали, я поехал, — вздохнул майор юстиции Планидкин, невысокий, плотного телосложения мужчина. Лицо неподвижное, как будто апатичное, но взгляд живой и даже пытливый. На покойника он смотрел с интересом и без всякого отвращения. Как будто каждый день имел дело с трупами.
— Ну, работайте, если приехали.
Малахов посмотрел над судмедэксперта, который склонился над трупом. Хорошо хоть специалист от медицины подъехал. Толку от него мало, труп давний, собака след взять не сможет, место преступления неизвестно где. Так что кинолог здесь не нужен. Да и нет собаки, не привезли. Эксперт-криминалист тоже ничем не мог сейчас помочь.
— А вы, значит, к нам начальником ОВД? — спросил Планидкин, внимательно глядя на Малахова.
— Отдела МВД, — кивнул Артем. — По Волговодскому району.
— И сразу труп?
— Труп недельной давности. Неделю назад я даже не подозревал о существовании вашего города.
— Да нет, я ни в чем вас не подозреваю. Просто удивительно.
— Давайте без эмоций. Скажите лучше, что вы собираетесь делать.
— Ну, пока не ясно… Игорь Юрьевич! — Планидкин обратился к медэксперту, который осматривал шею покойного: — Его задушили?
Впрочем, он мог и не спрашивать, странгуляционная борозда просматривалась отчетливо. Драбова душили старательно, петлю на его шее затянули основательно. Или удавку. Из веревки, на конце которой потом затянули петлю. Возможно, для антуража.
Возможно, Драбова убили те же люди, которые покончили с подполковником Земским и его последователями. Преступники наловчились выдавать убийство за несчастный случай, но с Драбовым они могли действовать грубо, все равно потом концы в воду. Сначала задушили, а потом уже придумали накинуть на шею петлю. Привычка к хитрым уловкам дала о себе знать… Такая версия имела право на существование, но Малахов не собирался делиться этими своими соображениями со следователем. Во всяком случае, сейчас.
— Я уже сорок два года Игорь Юрьевич, — прокряхтел высокий мужчина без единой седой волосинки в пышной шевелюре.
Высокий, в крупных очках с тонкой стильной оправой. Белый халат идеально чистый, туфли начищены до блеска.
Мужчина поднялся, посмотрел на Малахова, перевел взгляд на Планидкина и оттянул резинку на правой перчатке, как будто собирался ее снимать.
— Криминальный труп, никаких в том сомнений, — сказал медэксперт.
— Может, все-таки сам? — Планидкин осторожно приложил пальцы к своему горлу.
— Его задушили.
— А петля?
— Веревочная петля… Задушили шнурком, а потом уже появилась веревка. С более крупным сечением.
— И камни, — сказал Малахов.
Криминалист еще брался за труп, но Артем и без него уже осмотрел куртку с внутренней стороны. Высыпались не все камни, парочка осталась. И песок оставался в складках одежды.
— Чтобы тело не всплыло, — оживился следователь.
— Чтобы не всплыло, — кивнул Малахов.
— Так, может, камень крепился к веревке.
— Веревка обрезана. Кто-то обрезал веревку.
— Ну да.
— Не думаю, что к веревке крепился камень, — поправляя очки, качнул головой медэксперт. — Не похоже, что веревка оказывала механическое воздействие на шею покойного. Точно скажу после осмотра в лаборатории.
— Может, просто веревку набросили?
— А зачем?
— Да, зачем? — поддержал эксперта следователь.
— Собирались повесить, а решили просто задушить. И удавка была, и веревка.
— Может быть, — согласился медэксперт.
— А вы что скажете, товарищ майор? — обращаясь к следователю, поинтересовался Малахов.
— Ну, что я скажу?… Задушили человека, надо искать, где, в каком месте это сделано.
