— Ищите!
— Для этого оперативники есть.
— И математики.
— Математики? — в ожидании подвоха напрягся Планидкин.
— Определить ширину реки, скорость течения, забить в расчеты плотность воды, вес тела, координаты, в которых обнаружен труп. И рассчитать координаты, в которых покойник всплыл на поверхность. После того как его утопили. Где-то возле берега. Все просто, — совершенно всерьез сказал Малахов.
— Думаете, получится?
— А можно изготовить манекен и сплавить его вниз по течению. И посмотреть, как он будет плыть, как его будет сносить течением… Вы меня понимаете?
— Ну, в общем, понимаю.
— Тогда действуйте.
— Э-э, прямо сейчас?
Артем выразительно промолчал. Он еще не вступил в должность и не имел права отдавать приказы. Но никто не мешает ему делать выводы и брать нерадивых на заметку.
— А если труп утопили не у берега?… Мы же не знаем точно, на каком расстоянии от берега его утопили. Может, он здесь где-то всплыл. — Следователь обвел рукой пространство справа от себя.
— Обследуйте берег, ищите следы от машины.
— От какой машины?
Малахов и сам хотел знать марку и номер автомобиля, на котором Драбов отправился в Москву. И, похоже, ответ на свой вопрос он мог получить прямо сейчас. К месту стремительно приближалась женщина, которую держал за руку Павлов.
Малахов вопросительно глянул на Макса, тот вздохнул. Да, это жена покойного, и сейчас может случиться истерика.
Но женщина даже не вскрикнула. Остановилась перед телом и тихонько всхлипнула, приложив ко рту кулак.
Она не билась в истерике, просто стояла и смотрела. Можно было ничего не спрашивать, и без того видно, что жена узнала своего мужа.
Малахов передал Драбову на попечение Планидкину и вместе с Павловым отошел в сторонку.
— А Стасов где?
— Подружку Драбовой допрашивает.
— Интересно.
— Похоже, там что-то наклевывается.
— Нормально.
Стасов не слыл бабским угодником, за женщинами не волочился, во всяком случае, Артем не помнил такого за ним. Но и в число скромников он точно не входил. До женитьбы, говорят, ни одной юбки мимо себя не пропускал, это уже после свадьбы он остепенился. Видимо, жена нашла к нему подход. Но сейчас-то Егор временно холостой.
— Да Василиничева эта Людмила дама не простая, дружбу с крутыми парнями водит. Она единственная, кто знал, когда Драбов будет выезжать в Москву.
— Уверен?
— Ну, может, и не единственная. Но точно знала… Стасов сейчас выясняет, с кем конкретно она дружит.
— Аккуратно нужно вытаскивать, — в раздумье сказал Артем. — Чтобы не сорвалось.
Подруга Драбовой действительно могла стать причиной трагедии. Даже десять килограммов икры — это как минимум двести тысяч рублей. А Драбов мог взять с собой целый центнер. А там, где большие деньги, там преступный замысел.
— Да не сорвется, нормально все будет… Я пойду?
— Давай, Макс, давай. Это наше первое дело, облажаться нам никак нельзя.
— Если нельзя, то не облажаемся!
Павлов ушел, а Малахов занялся Драбовой. Он, может, и начальник районного отдела, но в душе как был, так и остался опером. И ничуть не потерял интереса к своей работе. И охотничий азарт в нем не остыл. Возможно, он выйдет на след преступника еще раньше, чем его помощники.
Глава 3
Тепло, сухо, листья над головой шелестят на слабом приятном ветру, навевают сон. Люба борща наварила, голубцов налепила, накормила до отвала. А еще пиво, рыба… Максим сидел за столиком под виноградной беседкой и клевал носом. А Людмила Василиничева все говорила, говорила.
«Да это просто ужас какой-то! Вика совсем никакая, сейчас пойду к ней, а то как бы чего не вышло!..»
У криминалиста чемодан криминалистический, у оперуполномоченного — оперативный. Можно сказать, джентльменский набор опера. «Жучки» для прослушки, радиомаячки, детектор электромагнитного поля, видеоглазок с вайфаем, бинокль обычный, несколько отмычек, порошки, кисточка, скотч для снятия отпечатков. Так называемый следственный портфель со всякой всячиной, от авторучки до анатомического пинцета и ультрафиолетового фонарика. Планшет с электронной картой, приемным устройством и массой приложений к базам уголовного розыска, ГИБДД, сотовых операторов и муниципальных видеокамер. Набор необязательный, никакими приказами не установленный, более того, местами ограниченный статьями Уголовного и Административного кодексов. Но тем не менее у Максима такой набор имелся, и сегодня он ему в очередной раз пригодился.
Егор смог убаюкать бдительность Василиничевой, напросился к ней в гости на чашку чая. Женщина жила одна, в маленьком кирпичном доме с забором из оцинкованного профнастила. Возможно, Людмила рассчитывала на допрос в обстановке более интимной, чем разговор с глазу на глаз. Если так, то Стасов обманул ее ожидания. Поговорил, попил чайку и ушел, оставив бяку в ее телефоне. Установить шпионское приложение на смартфон дело нехитрое и быстрое, если знать как. Стасов справился с задачей. И пару «жучков» установил — в прихожей и гостиной.
Василиничева жила на улице, параллельной Колхозной, а «жучки» позволяли прослушивать разговор на дальности до километра. Смешно это или нет, но сигнал уверенно принимался перед самым домом на улице Колхозной, но стоило переступить порог, он обрывался. Пришлось ставить приемник на столик перед домом, под виноградную беседку. Погода хорошая, тепло, приятный ветерок с реки тянет.
Желудок полный после обеда, пиво вкусное, балычок просто прелесть. Люба со своим мужем на задании — во дворе соседнего дома, Стасов, устав от Василиничевой, переключился на других знакомых потерпевших. И Малахов с ним. А Максим на прослушке. И так хорошо ему, так уютно. Глаза слипаются, бессонная ночь дает о себе знать. Но Максим знает, как бороться со сном, опыт у него большой.
«Эй, хорош спать!»
Максим распахнул глаза, ожидая увидеть Малахова, Стасова или даже Штанова. Все-таки заснул он, а разбудил его незнакомый голос. Но Стасов такой, что мог изменить голос — шутки ради.
Но вокруг никого, только листья над головой шелестят. Где-то за забором негромко засмеялась Люба, похоже, наблюдение за соседом проходит успешно.
«Да не сплю я!» — отозвалась Василиничева.
Максим кивнул. Это из эфира голос. Телефон Людмилы молчит, но сигнал идет с «жучков».
«Просто присела… А ты как зашел?»
«Дверь открыта была».
«Не ври, закрывала я дверь!»
«Я никогда не вру!» — в мужском голосе зазвучали угрожающие нотки. «Ну, может, и забыла закрыть»… — заметно присмирела Василиничева.