И все-таки в управление они заехали.
- Ну да, так, наверное, будет лучше, - вздохнула Марина, глядя на свою «Мазду».
Поздно уже, даже трудоголики разошлись по домам, осталась только дежурная смена.
- Да нет, я могу подвезти, - качнул головой Капитонов. - Но сначала бы с Мизгирем поговорить. Он здесь, быстро управлюсь.
- А завтра?
- Да вот стучится что-то в голову. Как цыпленок в скорлупу. - Макар пальцем постучал себя по голове. - Думаю, сегодня стоит поговорить.
- Тогда я с тобой.
Мизгиря доставили в кабинет к Макару. Бандит притворно зевнул в ладошку, давая понять, что его бессовестно лишают сна. Дескать, он очень неплохо устроился в камере.
- Соболезнования приносить? - спросил Макар.
- По поводу Веретенцева?
- Зачем ты на Льянова полез?
- Я полез?! Да я чисто поговорить с ним хотел!
- Почему сам не поехал? Почему Челленджера отправил?
- Так Челленджер стрелку должен был забить, а Льянов сразу стрелять начал.
- Льянов начал?
- Ну его псы… Кто ж знал, что так будет? - цокнул языком Мизгирь.
- О чем ты хотел с Льяновым говорить.
- Ну о чем… Вы же не просто так его закрыли!
- Как закрыли, так и открыли…
- Это он воду мутит! Больше некому!… Ничего!… - начал, но осекся Мизгирев.
- Что ничего?… Спросишь с него?
- Не буду говорить «гоп».
- С Максима Чередникова ты уже спросил, - усмехнулся Капитонов.
- С Макса?
- Знаешь такого?
- Ну как же не знать?
- Он говорит, что ты избил его на глазах у девушки.
- Избил?! - презрительно усмехнулся Мизгирь. - Да я всего лишь один раз его ударил!
- В присутствии девушки.
- Да, была девушка. Красивая… И голая.
- Вы ее раздели? - сурово нахмурилась Марина.
- Зачем же, сама разделась… Мы заходим, а она лежит, на диване. В позе. А Макс перед мольбертом, ну типа художник…
- Перед мольбертом? - Макар улыбнулся, выразительно глянув на Марину.
- Да, с кисточкой… А она лежит! А у меня сестра малая, я подумал, что Макс и ее может вот так купить. Сам не понял, как в пятачину ему втащил. В смысле ударил. В нос… А нос у него слабый, кровища хлынула. А я ему говорю, давай рисуй… Ну это уже неважно, - спохватился Мизгирь.
- Да нет, важно, говори!
- Да не было ничего особенного. А девчонку эту мы точно не насиловали! Говорю же, у меня сестра тогда малая была, как я мог?
- А с Максом что? Рисовать его заставил? Кровью из носа?
- Не заставил, предложил. Он даже обрадовался! Кровью, говорит, здорово.
- Что здорово, девушку свою рисовать?
- Я думал, он девушку рисовать будет. А он завод свой рисовать начал. Окна у него в доме на завод выходили. А за окнами завод, трубы дымят… Он одну трубу нарисовал, затем цех начал, с окнами. А потом кровь остановилась. Я больше бить его не стал. Сказал, что он псих.
- Он псих? Ты же рисовать ему предложил!
- Ну не завод же… А он завод начал. Рисует и смеется. Как псих. Вы, говорит, завод наш кровью залили… Ну я наехал!
- Наехал?
- Не то чтобы наехал… Сказал, что в следующий раз мозгами своими рисовать будет… Извините! - Мизгирь приложил руку к груди, без особого раскаяния глянув на Марину.
- Макс испугался, пошел к брату, уговорил продать завод, - продолжил за бандита Капитонов.
- Ну в общем да… Если честно, я не надеялся. Не думал, что этот чмошник сможет кого-то уговорить.
- А с картиной что стало?
- В доме осталась. Я же не псих, чтобы ее забирать.
Макар отправил Мизгиря в камеру, включил чайник.
- А домой? - спросила Марина.
- Кровь там! - качнул головой Макар.
- Где кровь, дома?
- Вот сейчас ты не права… В том, что Нивилевич мог работать на Макса, в этом права… Где Нивилевич видел кровь? О чем он нам перед смертью сказал?
- Где он видел кровь? На картине?
- Мизгирь завод кровью залил. Это Чередников сказал. Когда завод кровью рисовал. Картину он эту сохранил. А потом Нивилевичу показал, когда он у него работал… Или уже потом показал, когда заказ ему делал. На убийство.
- Все это домыслы. Но мне ход твоих мыслей нравится.
- Некогда до завтра ждать. Сейчас надо к Льянову ехать. Он должен знать про Нивилевича. Если Нивилевич возил Макса, можно звонить Ситникову. Хоть какое-то постановление, у нас же все по закону?
- Чайку-то хоть попьем?
- Я тебя за собой не тащу!
- Вместе поедем.
Они уже выехали на Минское шоссе, когда позвонила Варвара.
- Макар, спасай! - тихо, тревожным голосом выдала она, и в трубке послышались короткие гудки.
Макар глянул на часы. Полночь, пять минут первого, но вряд ли Варвара искала спасения от нечистой силы из потусторонних миров. Что, если Льянов насилует ее? Не смог взять уговорами, перешел на силу.
- Что там? - спросила Марина.
- Да Варвара. Спасать ее нужно.
- От кого?
- Может быть, от самой себя?… Или все-таки от Льянова? Если от Льянова, перезванивать ей не буду.
Трубку могла взять Варвара, а мог и Льянов. И неизвестно, как дело повернется, если он узнает, кому Варвара звонила. Вдруг он вывезет ее в лес, убьет и закопает?…
Макар гнал как на пожар. На сквозном перекрестке километра за два до поворота на Зеленоборовское он выехал на встречную полосу и два километра мчался по ней. И все это время Марина смотрела на него как на сумасшедшего. Но заговорила лишь после того, как он свернул на перекрестке, открытом только для движения в сторону Москвы.
- Ну ты и псих!
- Хорошие девчонки любят плохих парней.
- Кто хорошая девчонка?
- Ну не Варвара же…
За спиной взвизгнула полицейская сирена, Макар глянул в зеркало заднего вида.
- Можешь меня поздравить? - усмехнулся он.
- Гаишники?
- Значит, псих я, говоришь?
Макар не стал останавливаться, напротив, он разогнал машину. И не прогадал. Гаишники не отставали, но на железнодорожном переезде Макар успел проскочить под носом у поезда, а они нет.
- Варвара с тобой играется, а ты гонишь как сумасшедший, - вздохнула Марина.
