— А тетю мою?
— При чем здесь тетя Вика? — не понял Давид.
— Гена видел убийцу. Нос к носу с ним столкнулся.
Игнат глянул на Давида. Не амбал, конечно, но руки крепкие, жилистые, такими можно задушить взрослого мужика. А мужик мог и укусить своего убийцу. Футболка у Давида с коротким рукавом, Игнат окинул взглядом его локти и предплечья. Следов от укусов вроде бы не видно.
Глянул он и на его ноги. В брюках он и в туфлях.
— Чего ты смотришь? — насторожился парень.
— Да ничего.
Туфли самые обыкновенные, на подошве могут быть маленькие круги, но это не то. На обрыве он видел относительно крупный круг, такой на подошве мог быть только один.
— Знаю я ваше ментовское ничего!
— Ну а кто его знает, где ты был в момент убийства.
— Я твою тетю убил?… — Давид кивал, с насмешкой глядя на Игната. А в насмешке чувствовались обида и удивление. — Я не мог ее убить. Зачем?
— Все равно ты в списке.
— Мне все равно, какой у тебя там список. Мне все равно, что ты собираешься предпринять. Потому что ты ничего против меня не сделаешь. Потому что я не при делах.
— Очень надеюсь на это.
— Когда ты поймешь, что я не при делах… Эй, чего это я тебе в душу лезу? — хмыкнул Давид. — Ты же мент! У тебя мозги под табуретку причесаны!.. На тебя нельзя обижаться!
— Все сказал?
— Нож отдашь?
— Нет! — отрезал Игнат.
— Зачем он тебе?
— Нужен.
— Думаешь, на нем кровь Петелина?
— А вдруг?
Гену задушили, но, видимо, Давид этого не знал. А может, делал вид, что не в курсе.
— Ну, ну! — фыркнул Давид и, не прощаясь, зашагал к своему дому.
Игнат усмехнулся, глядя ему вслед. Ну все, сцена сыграна, можно уходить.
А вдруг перед Игнатом на самом деле разыграна сцена? Может, Талый и Котляр напали на Лию только для того, чтобы Давид доблестно ее спас. Может, потому он и шатался сегодня от дома к дому, высматривая своих дружков.
— Давид! — окликнул Игнат.
Парень остановился, но поворачиваться к нему не стал.
— А чего ты сегодня за огородами бродил? Кого там высматривал?
— А это ты у Тайки моей спроси, куда ее черти носили!
— Что так?
— Отвянь! — Давид поднял руку и согнул ее, ударив ладонью по локтевому сгибу.
Он ушел, а через несколько минут появилась Лия. Футболка, джинсы, кроссовки, все как вчера.
— Ты больше без меня никуда не ходи! — с укором сказал Игнат.
— Да думала, туда-сюда. Захожу во двор, а они за мной! — Лия тронула рукой калитку. — Я даже до дома не успела добежать… Поджидали они меня, в кустах прятались.
Лия указала на пышный куст сирени в нескольких шагах от калитки.
— А Давид?
— Давид на крыльце стоял. — Лия кивком указала на соседний двор.
С этой стороны участок Ерогиных от соседей отделял обычный, низкий забор, а с другой — высокий. С этой стороны Давид мог видеть, что происходит у соседей.
Особенно, если он стоял на крыльце. Но может, он знал, что Лию будут похищать?
— Это хорошо, что он рядом оказался.
— Да, но бил ты! — улыбнулась Лия, боком, игриво прижимаясь к Игнату.
— Больше не теряйся!
— Так я же не думала, что все так серьезно.
— А надо было думать.
— Талый реально под кайфом. Глаза чужие!..
— И тетю он мог под кайфом убить.
— Надо было их повязать.
— Ну так.
— Следователь подъедет, скажи. А я заявление напишу, — тихо, нерешительно сказала Лия.
— Не по понятиям это! — усмехнулся Игнат.
— Это не ко мне! Это к Давиду! А я не такая… Не совсем такая! — поправилась Лия и взглядом указала на свой дом. — Может быть, у меня побудем? Сегодня с утра комната освободилась.
Дом у Лии самый обыкновенный, блочный, под штукатуркой. Вроде бы и небольшой, но комнаты сдавались. И еще сарай был оборудован под жилье, в нем еще два «номера». Курятник, правда, и туалет йогам не сдавались, но в целом все как в «Спортлото-82».
— Может, лучше в Ростов?
Деньги есть, до Новороссийска добраться не проблема, а там на поезде или на автобусе до Ростова.
— А как же твои родители?
— А что родители?
— Ты же видишь, Талый с Котляром совсем отморозились!
— Ну да, могут повторить, — кивнул Игнат.
Может, все-таки заявить на блатных? Или лучше Телятникова дождаться? Завтра воскресенье, завтра у него будет совсем другой настрой. Наверное.
Глава 9
Днем цикады на соснах, ночью сверчки в огородах, и одна музыка убаюкивает, и другая. Но Игнат старался не спать. Он сидел на скамейке, Лия лежала на спине, положив руку ему на колени. Она не спала, но и говорить уже устала, просто лежала, закрыв глаза. Или все-таки спала, укутавшись в длинную, чуть ли не до пят, вязаную кофту. А на часах уже двадцать минут третьего, это даже для курортной зоны поздняя ночь. Даже Талый должен лечь спать. А Игнат все ждет его в гости — в расчете на полную отмороженность отравленного анашой и морфием мозга. Талому бы угомониться, видит же, что его карта не пляшет, но нет, все рыпается на Игната, на Лию сегодня напал. Может, и сейчас он где-то рядом.
Жуков зевнул, и Лия сразу открыла глаза.
— Может, спать ляжем? — спросила она и тоже зевнула.
— Что-то холодает.
Они находились возле летней кухни. С тыла их закрывал виноградник, с фронта стол, за которым они расположились, да и сама кухня. Удобная позиция, только толку от этого никакого. Надо было в поселок идти, там брать Талого. Полномочий нет, зато есть причины взять его за жабры. На урок можно нарваться, но волков бояться — в лес не ходить. А Игнат, считай, выбрал профессию «лесника». Волков гонять.
— Пойдем? — спросила, поднимаясь, Лия.
И в этот момент к забору со стороны моря кто-то подошел. В свете луны был виден шаткий человеческий силуэт. Но почему шаткий? Ветра вроде бы нет.
Человек подошел к самой калитке, раз толкнул ее, другой. Калитка на замке, человек должен был это понять, а он толкнул ее в третий раз. Возможно, это Талый вконец обдолбился и лезет как баран на ворота или какой-то случайный алкаш. А может быть, не совсем случайный.
Игнат подошел к забору и узнал Матвейчука, который все еще дергал калитку. Наконец умаялся и позвал хриплым, простуженным голосом:
