— Да не я это Лийку убил.
— А кто?
— Не знаю!
— А кто мог?
— Зачем мне Лийку убивать? Я что, к ней ходил? Нет!..
— А кто ходил?
— Она с Рогом ходила!
— С кем?
— Так это дружок твой бывший. Давид.
— Рог?
— Его так на зоне звали. И знали.
— Кто знал?
— Баштан слышал, я слышал… Он в зоне… — Талый запнулся и замолчал.
— Что в зоне?
— Да ничего!
— Тогда все!
Игнат с силой схватил Талого за горло, собираясь вырвать кадык.
— Хорошо! Хорошо! — Талый конвульсивно дернул ногой.
— Что в зоне?
— Он в зоне четко себя поставил.
— Отрицала?
— Ну и это.
— А еще что?
— Да ему человека заземлить на раз-два!..
— Были случаи?
— Сам Баштан про его дела слышал!.. Ты зря тогда вписался, когда мы на Лийку наехали, нам и Рога тогда хватило. Мы бы и без тебя ушли… Рог реально может спросить!.. Баштан его и пальцем не трогает!
— А зачем ему Давида трогать?
— Зачем… Давид человек Франца… Э-э, да это не важно.
— А у Баштана с Францем рамсы?
— Ну типа того.
— Поэтому Давид с вами не кентуется?
— У них там своя система.
— В Новороссийске.
— Да. Они там крепко стоят.
— Значит, Давид в зоне «торпедой» был?
— «Торпедой», — легко согласился Талый.
— Человека заземлить, как два пальца?…
— Как два пальца.
— И тетушку мою он мог?
— Мог… Но я тебе этого не говорил.
— Не говорил… — в раздумье кивнул Игнат.
Может, Катька тоже хотела указать на Давида, но не решилась. Давид при делах, а Игнат мент — тут нужно держать язык за зубами. А ведь хотела она сдать Давида, хотела.
— И то, что Лию Давид мог убить, не говорил, да? — Игнат озлобленно глянул на Талого.
— Он мог!
— Мог?
— Я не знаю, почему ты не догоняешь?… Лийка его бабой была, там у них все серьезно было. И тут вдруг ты… Я не знаю, почему он тебя до сих пор не грохнул.
— Еще не вечер. — Игнат в раздумье качнул головой.
А ведь он знал, кто такой Давид. Талый всего лишь несколькими штрихами дорисовал жестокий образ Ерогина. Просто Давид повел себя очень умно.
Это ведь он тогда на речке задел ветку кустарника, наблюдая за ним и Лией. Это был их первый раз в первый день. Давид мог подкрасться к ним и грохнуть обоих разом. Ан нет, решил не торопиться. Вышел к ним чуть погодя, показал, что ему ничуть не больно. А затем и девушку из Новороссийска привез, выдав ее за свою зазнобу. Купился Игнат на это или нет, но он не воспринимал Давида всерьез. Тот же Талый напрягал его куда больше. А Давид ждал своего часа. И дождался. Подкараулил Лию в душе, подкрался и отомстил точным ударом.
И на Игната Давид покушался. Он ударил его в больное место, убил тетю Вику. Возможно, он давно уже готовился к нападению, точил нож, чтобы отомстить за мать, за отца и за себя — за то, что Игнат увел у него Лию. Поводов у него хватало, но главное, он получил деньги. Он ведь приходил не только для того, чтобы убить, но и чтобы ограбить… А потом он убил Лию. Просто так. Только ради мести.
Но жажду мести он еще не утолил. Возможно, на очереди Игнат. Возможно, Давид уже идет по его следу. Очень хорошо, если да. Сил нет, как хочется с ним пообщаться.
— Я тебе ничего не говорил! — еще раз предупредил Талый.
— Ты не говорил. — Жуков глянул на него тяжело, пронзительно. — Ты наговаривал… Сам убил, а стрелки на Давида перевел.
— Да я не убивал!..
Игнат услышал шум мотора, а затем и скрип тормозов. Он осторожно выглянул и увидел Сазонова, Самойленко — капитан и старшина выходили из машины, оглядываясь.
— Кричи! — Игнат от всей души врезал Талому.
— Здесь он!
Игнат рисковал, но уходить огородами не хотелось. Во-первых, земля там вязкая и местность открытая. Неизвестно, что на уме у Самойленко, еще возьмет и выстрелит в спину.
Как и ожидалось, Сазонов и Самойленко побежали на крик скопом, они не стали разделяться, чтобы охватить дом с двух сторон. Они вышли к Талому с юга, а Игнат обогнул дом с северного торца. Разогнался, перемахнул через забор, наискосок перебежал дорогу и нырнул в знакомый проулок.
На этот раз Сазонов и Самойленко поступили правильно.
Развернулись на машине, выехали к виноградникам, но Игнат к этому времени уже бежал через поле, преследовать его можно было только пешком. Или объехать поле, перекрыв Жукову путь у реки.
Сазонов и Самойленко выбрали второй вариант, но перекрыть дорогу не смогли. Игнат проскочил у них под самым носом и скрылся в подлеске перед рекой. За спиной беспомощно прозвучал выстрел.
Игнат ушел, и все же погоня продолжалась. Сазонов задействует всех своих патрульных, прибудет подкрепление из города. Рано или поздно на Игната устроят облаву. Еще и пограничников подключат — с их злыми, натасканными на задержания собаками.
Пока не поздно, нужно уходить в горы, желательно за перевал. Но Игнат повернул к морю. Знакомой дорогой к Зойкиному дому, а уже оттуда, по бровке обрыва, — к своему. А там Миша, нарядный, в сомбреро, с сигаретой в руке. Стоит смотрит на море. Видно, уезжать собрался.
— Шляпа у тебя классная! — сказал Игнат, приближаясь к нему.
— А-а, это ты! — скорее растерялся, чем обрадовался, Миша.
— А сигары нет. Сигары не хватает!
— Ну да! — Миша с легкой досадой глянул на свою сигарету.
— Гаванская сигара, гавайский ром.
Игнат смотрел во двор дома, вместе с тем взглядом рыскал по сторонам. Следственно-оперативная группа уже уехала, и Лию увезли. От одной этой мысли сердце сжималось чуть ли не до полной остановки.
— Да пил я гавайский ром, — поморщился Миша. — Вещь, конечно… Но ваше вино лучше!
— Это не вино, это воспоминание о море.
— Вот-вот, мне бы баночку с собой!
— Это не ко мне, это к хозяйке.
— Да нет у нее, говорит, — вздохнул Миша.
— Настроения у нее нет, сам же видишь, что здесь происходит.
— Да уж!
— Ты что-то сказать мне хотел.
— Хотел, — кивнул Миша.
— Ну так говори.
