Игнат оттолкнул Котляра, развернулся к жилистому и остановил уже окровавленный нож, подставив предплечье. Острие финки при этом чиркнуло по руке. Впрочем, Игнат этого и не заметил.
Поставив блок, он перенес центр тяжести на больную ногу и со всей мочи ударил головой. Жилистый упал, а у Игната от боли в ноге потемнело в глазах.
А в это время ударил Котляр. Жуков лишь повернул голову, кулак прошел вскользь, но голову сотрясло сильно. Искры из глаз не посыпались, но в ушах зазвенело. Удар не остановил Игната, он продолжил движение на Котляра, сгреб его в охапку, оторвал от земли и швырнул на жилистого. Но оба удержались на ногах. Более того, они разом бросились на Игната. Один ударил слева, другой справа, первый удар Игнат пропустил, второй отбил, но удары посыпались снова, и опять с двух сторон.
Игнат устоял на ногах, ударил в ответ, пропустил. А тем временем пришел в себя узкоплечий, он тоже набросился на Игната. Жуков пропускал удары, бил в ответ. В голове шумело, в глазах был красный туман, мысли расплывались, как круги по воде, но все же он смог сообразить, что уголовники не бьют его ножами. Видно, не смогли удержать их в руках, а найти не могут. Игнат хоть и с трудом, но все же отбивается. Одного сбил с ног, второго… Но уголовников меньше не становится. Они поднимались, бросались в драку. А вот Игнату подняться не дадут. Эта мысль заставляла его держаться до последнего, он бил, бил, не считаясь с пропущенными ударами…
В один прекрасный момент он вдруг понял, что противник расступился. Хоть и с трудом, но все же осознал происходящее. Гопники лихорадочно шарили глазами у себя под ногами. Первым свой нож нашел Котляр, а Игнат, пользуясь передышкой, отыскал взглядом палку — длинную, крепкую, хотя и склизкую от длительного пребывания в сырости.
Этой палкой он и шарахнул жилистого, который только поднимал из травы нож. И ударил очень удачно. Уголовник упал, а палка так и осталась целой. И даже из рук не выскользнула.
— Убью! — Жуков угрожающе глянул на Котляра.
— Да нет, это ты покойник! — презрительно сплюнул тот.
Игнат не понял: то ли слюна у него с кровью, то ли это мир перед глазами стал в красном цвете.
Котляр вдруг нагнулся, взял под руку жилистого, узкоплечий присоединился к нему. Урки взяли своего бесчувственного дружка и поволокли к поселку. А Игнат смотрел им вслед, ничего не понимая. Не могли они уйти, когда победа была так близка. Но уходят. Дрогнул противник или это у Игната галлюцинация. А может, он уже умер и переместился в мир иной и теперь перед ним разворачивается действительность, похожая на сон, в котором он побеждает.
Он стоял, не чувствуя под собой ног. Но стоял. А чтобы не упасть, оперся на палку, которую держал в руках.
А блатные действительно ушли. Но ведь они могут появиться снова. Поймут, что зря отступили, накрутят себя и вернутся. А еще Сазонов мог появиться и взять Игната голыми руками. Уходить нужно, но как, если силы на исходе?
Игнат действительно не чувствовал в себе сил. И когда услышал шорох камней за спиной, с трудом развернулся. Давид находился метрах в десяти от него с ножом в опущенной руке.
Жуков продолжал опираться на палку, но так, чтобы в любой момент пустить ее в ход. И Ерогин понял, что момент упущен. А ведь он мог зайти со спины и ударить в почку, как он умел это делать. Мог, но под ногой ему назло хрустнули камушки.
— А я смотрю, Игнат ты или не Игнат… — с хорошей миной при плохой игре улыбнулся Давид. — Со спины вроде бы Игнат, а рожа как у Шарапова.
— А я и есть Шарапов, — с трудом выдавил из себя Жуков.
Голова кружилась, тошнота не давала дышать, в ногах смертельная усталость. Хотелось сесть, а еще лучше лечь и спокойно умереть. Но расслабляться никак нельзя. Умереть можно, но сначала нужно прищучить убийцу. А сделать это, мягко говоря, не просто. Ерогин хоть и медленно, но приближался.
— Кто это тебя так? — спросил он.
— У тебя что там? Нож?
— А-а, это!.. Смотрю, машутся!
— А ты за каждого подписываешься?
— Ну, тебя-то я узнал.
— А Котляра?
— А я еще думаю, Котляр это или не Котляр?
Игнат закрыл глаза, изображая полнейшую беспомощность. Роль умирающего лебедя далась ему легко. А вот наблюдать за Давидом было куда сложней. Щелочка в глазах, казалось, затягивается кровавой пеленой.
— Ушел Котляр, — пробормотал Игнат.
— Ушел, — кивнул Давид, стремительно надвигаясь на него.
Он не оттягивал руку назад, видимо, собирался провести удар без замаха. Но ударить не успел. Игнат резко пришел в движение и сильно ударил Давида палкой. Но попал не туда, куда метил. Палка тяжелая, руки не смогли толком держать ее. Игнат целился в голову, а ударил по руке, в которой Давид держал нож. И все же удар даром не прошел, нож вылетел из руки, упал на камни.
— Ты чего? — Давид настороженно глянул на него и под ноги себе посмотрел, взглядом отыскивая нож.
— Попробуешь взять, башку отобью! — пригрозил Игнат.
А палка тяжелая, бьет сильно, больно. Жуков с удовольствием бы повторил удар. И хорошо бы попасть по голове. Но сил в руках совсем уже, казалось, нет, а сам Давид расплывался в глазах, Игнат все никак не мог сфокусировать на нем взгляд.
— Да я не собирался!
— А чего тогда подкрадываешься?
— Не подкрадываюсь. Помочь тебе хочу!
— С ножом?
— Да забыл я про нож.
— Менты напомнят.
— Менты?
— А ты не знаешь, что я в розыске?
— Слышал.
— Слышал, — кивнул Игнат. — Ну конечно, слышал!
И о чем он говорил с Катькой, Давид слышал, потому и убил ее. Не надо играть с Давидом втемную, обличать его нужно. Спрашивать, давить… А еще лучше ударить палкой по голове, а потом связать. И отправить на экспертизу нож, а также одежду. Возможно, Давид не успел переодеться. Скорее всего, не успел. Если на ногах у него те самые кроссовки, о которых говорила Зойка.
— А что такое?
— Да ничего! — Игнат упер палку в землю, но не спешил переносить на нее вес тела.
Если вдруг Давид атакует, он просто не успеет отреагировать… Ни в каком положении не успеет. Совсем ему плохо, ноги уже не держат тело. Останавливаться нужно и кровь останавливать, пока вся не вытекла.
— Слышь, а тебя конкретно расписали! — сказал Давид, глядя на окровавленный бок Жукова.
— Да зацепили слегка.
— Давай я тебя перевяжу! — Давид невольно глянул в сторону, куда отлетел его нож, и остановил взгляд на камне, за которым, возможно, и лежало «перо».
— Сама кровь остановится, — качнул головой Игнат.
— Ну хорошо, — с усмешкой кивнул Давид.
