— Не твое дело, — заявил Власов, глядя на дочку, которая неторопливо выходила из машины, одной рукой обнимая огромную куклу с такими же голубыми бантами, как у нее самой.
Юля девочка красивая, глаза как сапфиры в ясном небе. На первый взгляд она выглядела совершенно нормально, но если присмотреться, то можно было заметить странности. Заторможенное восприятие реальности, нарушение социальных взаимодействий, расстройства в эмоциональной сфере. Аутизм, короче. Но врач обещал, что со временем все пройдет.
— Как я на тебя Юлю оставлю? — спросила Татьяна.
— А с чего это вдруг? — с возмущением спросил Власов.
Он, конечно, рад был дочери, но сначала стоило бы договориться, а потом уже везти ее сюда.
— Марина замуж выходит, нас пригласили. Или ты не знал?
— Ваша Марина каждый год замуж выходит! — заявил Сергей.
— Вот раз в год с Юлей и посидишь. Или ты не отец?
— Да я-то отец.
— Кто там у тебя? — глядя на окна, спросила Татьяна.
— Да иди ты знаешь куда! — сказал Сергей, взял дочку за руку и провел ее во двор.
— Смотри, Юлю арахисом не накорми! — бросила им вслед Татьяна.
Водочка шла как по маслу, ручейком. Останавливаться не хотелось, но пора было. Игнат свою норму знал.
Правда, его семью от развала это не спасло. Но, может, это и хорошо, что дома никто не ждет, мозг не будет выносить. Лизка знатной стервой была. Это перед первым своим мужем она стелилась как тряпка, он и сейчас ею подтирается.
— Игнат, вот скажи, чем я эту козу не устраивал? — с пьяной злостью спросил Серега.
— Я тебе не коза, ты меня устраиваешь всем! — так же пьяно проговорил Мухин.
— Молодого нашла! Ресторан у него! На мои деньги!
— На твои деньги?
— Все туда уходит, Игнатка! — Серега рукой махнул куда-то в сторону города, а глаза скосил в другую сторону.
Денег у него было полно. Игнат это знал точно, но не мог сказать, где хранятся нетрудовые доходы. Он, в общем-то, и не вникал, но Власов не упускал случая, старался, чтобы напустить тумана.
— Вот и хорошо, тебя посадят, а ресторан останется.
— А чего это меня посадят? — осведомился Серега.
— Да это я так, к слову.
— Ну, если к слову, то ладно. Погоди, а где Юля? — спохватился Власов.
Время пролетело незаметно, за окнами уже стемнело, а еще домой добираться. Такси надо будет вызвать.
— Вот и я говорю, что пора заканчивать. Двину к себе, а ты дочкой займись.
— Тогда на посошок, — сказал Серега, поднялся со своего места и добавил: — Ты погоди малость, я сейчас Юлю гляну.
Он ушел, но вернулся не с Юлей, а с ружьем в руках. А дробовик у него знатный, американский «Ремингтон», от головы только уши останутся, если в упор выстрелить.
— Серега, ты чего? — чувствуя, что трезвеет, протянул Игнат.
— Говори, что ты задумал!
— Да никто ничего!..
— Сажа конкретно влип? Крысы бегут с тонущего корабля?
— Белки, Серега! Одна из них к тебе прискакала!
— Белка? Где она?
Похоже было на то, что Серегу действительно накрыло. Он повернул голову назад в поисках несуществующей белки, ружье при этом повело в сторону. Игнат среагировал мгновенно, схватил дробовик за ствол.
В этот момент из темноты коридора вдруг выплыл человек в маске. Он стремительно надвигался на Власова.
Серега его заметил, но поделать ничего не смог. Он держался за помповик, а этот субъект со страшной силой ударил его в лицо прикладом своего ружья.
Падая, Власов не отцепился от ружья. Игнат попробовал вырвать у него дробовик, но только потерял на этом время. А человек в маске уже замахнулся на него и ударил прикладом не в лицо, а в грудь. Игнат физически ощутил, как у него остановилось сердце.
Через какое-то время он открыл глаза и очень удивился. Во-первых, дом горел, пламя шумно, напористо слизывало вагонку под потолком, полыхал стол, стулья, все в дыму. Во-вторых, сердце его работало. Игнат смог подняться и потушить загоревшуюся штанину.
Власова нигде не было, но где-то должна была находиться Юля. Если кого-то спасать, то ее в первую очередь. Горница и спальня полыхали, в сенях огонь, к двери не пробиться, но можно было забраться на чердак.
Огонь добрался и туда, но пока еще можно было пройти к окну, в котором Игнат шутки ради хотел установить огневую точку. Там лестница, по ней можно спуститься во двор.
К окну он и рванул, но заметил девочку, стоявшую возле печной трубы, и остановился. Юля обнимала свою куклу и, спасаясь от дыма, прижимала нос к ее бантам и волосам. Языки пламени преграждали путь к ней. Игнат обжег ноги, преодолевая это препятствие, а на обратном пути опалил еще и руку, но одежда, к счастью, не загорелась.
С Юлей на руках он выбрался из горящего дома, стал спускаться по лестнице. Игнат был уже у самой земли, когда во дворе появился мужчина с густыми вихрастыми бровями, которые делали его похожим на филина. Он протянул руки, Игнат передал ему ребенка, но за ним не пошел, понял вдруг, что ему нельзя здесь оставаться.
Это ведь не просто пожар, а поджог.
Не исключено и похищение. Куда мог деться Власов? Наверное, преступники увезли его отсюда, а перед этим просто ограбили. Они выпытали у Сереги, где хранятся деньги, вычистили тайник, а его самого заперли где-нибудь в подвале.
А Игнат по роду своей деятельности мог знать про эти деньги. На него следователи и подумают. Уходить ему нужно как можно скорее.
Семьдесят процентов ожогов — это уже верная смерть. При ста человек даже не мучается, сразу отправляется на тот свет. Этот бедолага обгорел полностью. Его голова, руки, ноги представляли собой обугленные головешки. Но он сам выбрался из пылающего дома, какое-то время бегал по улице, даже дождался приезда «Скорой помощи».
Обугленного человека повезли в больницу. Даже некуда было ставить ему капельницу. Все вены сгорели.
Однако он продолжал жить и даже шептал сгоревшими губами:
— Сажа… сажа.
Врач потрясенно смотрел на говорящего покойника. За двадцать лет практики он видел такое впервые.
— Сажа какая-то, — качая головой, сказал фельдшер.
Врач вздохнул, взглянул на водителя. Надо было сказать ему, чтобы тише ехал. Живым пациента все равно не довезти, а на кочках машину может сильно тряхнуть, и тогда обугленное тело рассыплется в сажу. Уж не этого ли боялся умирающий человек?
Дом сгорел, обугленные бревна дымились под толстым слоем пены, пожарные сворачивали шланги, жители поселка мало-помалу разбредались по домам. А для старшего лейтенанта Сухоросова работа только начиналась. Этот двадцативосьмилетний парень невзрачного вида возглавлял наряд патрульно-постовой службы, ему выпало ехать на этот вызов. Семен не был следователем и даже дознавателем, но от него тоже зависело, будет в данном случае возбуждено уголовное дело или нет.
