— Не убивал я. И деньги не брал. Не я это, — как будто на последнем издыхании вымолвил Мухин.
— И ушел ты от Власова до того, как загорелся дом?
— До того.
— А если тебя видели?
— Не знаю, — едва слышно проговорил Мухин.
Он всем видом показывал, как ему плохо.
— Ты в сапогах был или в ботинках?
— В сапогах. А что?
— А то, что в доме у тебя нашли ботинки. Один из них со сломанной подошвой и с желтой глиной, в которую ты мог наступить на участке Власова.
— Как со сломанной? — Мухин с удивлением открыл единственный здоровый глаз.
— Скажешь, что не было у тебя таких ботинок?
— Были. Но из-за этой самой подошвы я выбросил их на помойку.
— Когда?
— На прошлой неделе.
— Ты в этом уверен?
— Абсолютно!
Артем задумался. Павлов звонил, сказал, что Мухина кто-то может подставить под убийство. А вдруг это на самом деле так?
Хорошо быть начальником, получил пищу для ума и думаешь, съедобная или нет. Если да, жуешь сам, а если с помойки, то отправляешь туда подчиненного.
Именно на помойку Максим сейчас и ехал.
— Интересно, кому понадобилось подставлять Мухина? — отмахиваясь от дурных мыслей, спросил он.
— Тому, кто знал, с кем работает Власов, — рассеянно глядя на дорогу, отозвался Егор.
— А Мухин работал с Власовым?
— Рука руку моет.
— Покрывал его нечистые делишки?
— Нечистые, но сравнительно честные, — с усмешкой проговорил Стасов.
— Да, сравнительно честные способы отъема денег.
— За которыми следовала предельно жесткая экспроприация. Власов сидел на строительстве, распределял денежные потоки. Ты слышал что-нибудь про безоткатные орудия?
— Власов из другой оперы. — Максим не спрашивал, он утверждал.
— Власов орудовал с откатами, — сказал Стасов. — Работал с осторожными людьми, которые хотели знать, куда уходят их деньги. Эти неравнодушные персоны могли проследить за ним и организовать ограбление.
— И много таких неравнодушных людей?
— Я отработал бы всех. Начиная с тех, на кого имеют выход Зотов и Нерестов.
— Зотов имеет выход на жену Власова.
— Колоть его надо, — заявил Стасов.
— Нерестов связан с Сажиным.
— Да, но Сажин не стал бы связываться с ним. — Егор замолчал, на минутку задумался и добавил: — Хотя с Пыжновым он все-таки связался.
— Сажин мог убить своего друга?
— Из-за денег нет. А вот из-за больших денег — да. Здесь направо! — сказал Стасов.
Они подъехали к дому, в котором жил Мухин, сплясали от этой печки, нашли площадку, куда он мог сносить мусор. В баках ковырялся мужчина более чем запущенного вида с ополовиненным ухом. Он так увлекся этим процессом, что не заметил, как Максим приблизился к нему.
— Ботинки ищешь? — осведомился он.
Корноухий тип дернулся, но сразу же и застыл как жук, за счет своей окраски пытающийся слиться с деревом.
— Я все равно тебя вижу! — Максим хлопнул мужика по спине так, как будто собирался схватить его за шиворот.
Но он этого не сделал.
— Я никому ничего не говорил! — в ожидании чего-то ужасного сдавленно пробормотал бедняга.
— Спокойно, не дергайся! За нами наблюдают! — нагнетая тревогу, предупредил его Макс.
— Кто наблюдает? — Корноухий мужик так и продолжал стоять, грудью прижимаясь к баку.
— А кому ты ботинки отдал?
— Ботинки я продал.
— Обувью торгуешь?
— Ну да, выходит, что так.
— Ботинки у тебя купить можно? Заодно и кое-какие вещества?
Максим стоял спиной к дороге, к домам, которые подступали к ней чуть ли не впритык. Он увидел женщину, которая вышла из ближайшего к ним дома, пересекла улицу и бросила в бак пакет с мусором. Павлов разглядел ее руку с обручальным кольцом. Симпатичная женщина, молодая, около тридцати, волосы собраны вверх, уши открыты, сережки с фианитами. Все это Максим отметил механически.
Он находился в процессе, сейчас ему было не до женщин.
— Только ботинки! Никаких веществ! — заявил мужик.
Женщина ушла. Перед этим она косо глянула на Максима, но данное обстоятельство его ничуть не покоробило. Даже если бы он сам рылся в помойке, то ничего в этом такого не было бы. Он же мент, работа у него такая — в чужом грязном белье копаться.
— А ботинки ты кому продал?
— Ну так мужик подошел, давай, говорит, куплю. Я их только-только нашел, ботинки эти.
— Кто-то выбросил их?
— Ну да, проезжал тут один на машине, остановился, выбросил пакет, в нем ботинки.
— А этот, который купил, сразу за ним появился? Тоже на машине?
— Ну да.
— Следил за ним?
— А он что, и сейчас за нами следит? — спросил корноухий дядя.
— Ты же никому ничего не говорил?
— Нет. И тебе ничего не скажу!
— Ну да, конечно!
Максим все-таки схватил этого деятеля за шкирку, загрузил в машину и повез в отделение. Надо было и показания по всей форме оформить, и фоторобот составить.
Допрос он начал как грамотный учитель — урок, то есть с наглядного пособия. Павлов предъявил корноухому типу ботинки Мухина.
— Эти ботинки ты нашел в помойке? — осведомился он.
— Да, — ответил гражданин Чеботов.
— Их выбросил вот этот мужчина? — В ход пошла фотография Мухина.
— Да.
— А кто подошел к тебе? Один из этих? — Максим веером раскинул на столе фотографии Зотова, Тарабая, Хомского, Клязьмина. — Кто из них?
— Не знаю никого.
— Может, этот? — Фотоснимок Нерестова Максим выкладывал осторожно, как будто карту открывал, но, увы, козырной туз не выпал.
— Нет.
— Знаешь его?
— Может, и видел где-то когда-то, — ответил Чеботов и пожал плечами.
— Но кто-то к тебе подходил?
— Да.
— Сразу после того, как ты нашел ботинки?
— Сразу.
— Ты видел его в лицо?
— Да.
— Опознать сможешь?
— Нет.
— Как это нет?
— Он велел мне молчать или меня убьет.
