— Это Карбункул. Он маг.
Я моргнул. Магия, неотличимая от технологий, и технологии, больше смахивающие на магию... Эйнштейн был бы в восторге.
— И чем он промышляет?
Маг выглядел как скелет, на который натянули слишком мало кожи. Лицо треугольное, сплошные острые грани. Впечатление усиливалось острой козлиной бородкой.
Чёрные волосы прилизаны так, что кажутся нарисованными. Под плащом — чёрная водолазка, а на ноге, которая высовывалась из-за накрытого белой крахмальной скатертью стола — чёрный ботфорт выше колена.
— Карбункул — свободный предприниматель, — пояснила Лолита. — Берёт заказы, выполняет, клиенты ему платят. Сюда он пришел, судя по всему, для встречи с очередным клиентом... Смотри, вот сейчас.
К столику мага подошел коротышка в канареечной рубашке и красных подтяжках. Они раскланялись, и коротышка, подпрыгнув, уселся на стул напротив Карбункула.
Между ними завязался разговор. Я отслеживал по хронометражу в уголке экрана: первые две минуты они беседовали вполне мирно, затем начали по-очереди писать что-то на салфетке.
Написанное не нравилось обоим.
Через десять минут маг сложил руки на груди и откинулся на спинку стула. Лицо его выражало непроницаемое презрение.
Коротышка спрыгнул со стула, погрозил кулаком и удалился.
— Не сошлись в цене, — изрекла Лолита.
— А может, коротышка предлагал что-то, несовместимое с его кодексом чести?
Охранница громко рассмеялась.
— Карбункул — лучший маг в городе. А учитывая, что маги — самые беспринципные, бессовестные и жесткие существа из всех, что я знаю, можно сделать соответствующий вывод. Такова цена успеха: хочешь быть лучшим — в первую очередь стань беспощадным.
Это мне напомнило дельцов с Земли... В каком-то смысле, они тоже были магами. Я имею в виду их потрясающее умение добывать баснословные прибыли буквально из ничего...
— Может, коротышка предложил слишком мало? — спросил я.
— Не думаю, — кивнула Лолита. — Хомяк, — так зовут коротышку — довольно преуспевающий булочник. Услуги мага ему вполне по карману...
— Другой вопрос: зачем ВООБЩЕ булочнику мог понадобиться маг? — глубокомысленно изрёк я. — Не мог он, расстроившись отказом, слямзить по-тихому амулет, чтобы самому им воспользоваться?
— Хомяк после разговора с Карбункулом сразу ушел, — поджала губы Лолита. — По дороге он ни с кем не разговаривал, даже в уборную не заходил. Видать, очень расстроился.
— А Карбункул?
— Посидел ещё немного, — нажав пару кнопок, Лолита перемотала запись. — Допил своё вино, посмотрел свой приватный танец...
— Стоп!
Лолита остановила картинку.
— Я имел в виду, вот с этого места поподробнее, — пояснил я. — Что за танец? Где это происходит? Кто его танцевал?
— По законам гильдии праздников и оргий, в приватных кабинах нельзя устанавливать камеры, — отчеканила Лолита.
— Но ты ведь всё равно установила, — прищурился я. — Хотя бы крохотный жучок.
— Ладно, ты прав, — Лолита вновь переключила экран. — Но если ты об этом сболтнёшь...
— Я помню, — перебил я поспешно. — Пастуший пирог.
Надо будет всё-таки узнать, что это такое...
Теперь, стараниями Лолы, мы наблюдали на экране довольно тесную, обитую малиновым бархатом кабинку. По периметру её располагался диванчик, а в центре был закреплён шест.
В кабинку, оглядываясь, как преступник, пробрался маг. Если бы я не знал, что он — потерпевший, то ни секунды бы не сомневался, что вор — именно он и есть.
Устроившись на диванчике, Карбункул приготовился ждать. Лицо его не выражало ничего: ни нетерпения, ни предвкушения запретных удовольствий... Да чего угодно! Нет. Он был таким же возбуждённым, как мороженая курица.
А потом бархатные шторки слегка разошлись, и в кабинку впорхнула... Ариэль.
Глава 7
— Выключи! — я сам захлопнул крышку ноутбука, и вскочил.
Лолита наблюдала за мной молча и где-то даже понимающе. А я никак не мог успокоиться. Ариэль! С которой мы совсем недавно...
— Но ты ведь не веришь, что это она украла камень! — вскричал я, когда вдоволь набегался.
— Твоя проблема, Оторва, в том, что ты всё воспринимаешь слишком близко к сердцу, — изрекла Лолита.
— Это не правда! — я стукнул кулаком в ладонь другой руки. — Я...
— Ну да, ты, — она спокойно откинулась на спинку дивана, и закурила. Дым пах необычно, но сейчас мне было совсем не до этого. — Возьми наш случай: услышав, что у меня проблемы, ты тут же кинулся помогать.
— А разве не так поступают друзья?
— Да в тот момент мы и друзьями-то не были.
— Зато теперь стали! Разве оно того не стоило?
— Вот видишь, — она отдала "салют" зажженной сигаретой. — Ты слишком большой оптимист. Чересчур веришь в лучшее.
Я усмехнулся.
— Бабушка растила меня одна. Брала дополнительные уроки, работала репетитором... Но жили мы всё равно очень скромно. И я просто НЕ МОГ не верить в лучшее. Иначе превратился бы в нытика, который только и сетует на то, как несправедлива к нему судьба. Бабуля всегда говорила: у тебя вся жизнь впереди, Максимка, и в ней будет множество чудесных и захватывающих приключений... Главное — верить. И я верил. Прежде всего — ей. И знаешь что?.. Чудеса происходят!
— Да я и не спорю, — пожала плечами Лолита. — Дело совсем в другом... Ты уверен, что эти чудеса ДОБРЫЕ. И если это не так — испытываешь сильнейший, но при этом совершенно детский шок. К примеру, это видео, с Ариэль. Хочешь, скажу, почему ты так расстроился?
— Ну скажи, — я покорно плюхнулся на диван.
— Проведя ночь с симпатичной девчонкой...
— С ТРЕМЯ. Просто офигенными девчонками.
— Ну хорошо, с ТРЕМЯ девчонками, ты сразу сделал вывод, что они — ангелы.
— Но ведь так и есть, — я удивлённо захлопал ресницами. — Они спасли меня, когда я только грохнулся в ваше измерение. Предупреждали об опасностях, и даже пустили в свою постель...
— И ты тут же забыл, что они — стриптизёрши, что это их работа, и что работа подразумевает, что девочки должны ублажать клиентов.
— Во-первых, ничего я не забыл, — я пытался сохранить остатки гордости. — Просто мне было приятнее думать, что они — не стриптизёрши, а... танцовщицы кордебалета.
— С такими именами, как Белоснежка и Ариэль?
— Да, но ведь есть ещё Чарли Куинн. Обычное дивчачье имя.
— Ну да. Конечно.
— Может, ты ещё скажешь, что мужчине должно быть приятно, когда девушка, с которой он переспал, соблазняет другого? — мне казалось, это убойный аргумент. Уж его-то она не сможет опровергнуть.
