Но стараться нужно так, словно от этого зависит моя жизнь... Стойте. А ведь от этого и вправду зависит моя жизнь!
До наступления вечера мне предстояло совершить ещё один подвиг: уладить проблему со своими непосредственными обязанностями — то есть, мытьём посуды. Потому что, как только начнётся рабочая ночь — посуда начнёт поступать бесперебойно.
Моё отсутствие сразу же заметят. И разумеется, доложат Эросу Аполлону...
А подвиг состоял вот в чём: договориться с Папой Борщом о том, чтобы он поставил кого-нибудь мне на замену.
— Никаких проблем, дружок, делай своё дело, — сказал Папа.
— Но я обещаю, что потом, когда всё закончится... Что? — я во все глаза уставился на повара. Тот как раз орудовал огромным тесаком, разрубая коровью тушу. Ну, я надеюсь, что туша была коровья... если закрыть глаза на то, что у неё была зелёная шкура и больше, чем четыре ноги. Сам процесс, надо сказать, тоже был весьма поучительным. — Что?.. — я с трудом удержался, чтобы не вздрогнуть, когда Папа Борщ повернулся ко мне всем туловищем, держа на весу длиннющий окровавленный тесак. — Вы меня отпускаете?
— Все знают о твоём пари, сынок, — повар посмотрел на меня так, словно я следующий в очереди на расчленение. — Я тоже там был, если ты помнишь. И что уж говорить, многим не понравилось то, как хозяин хочет с тобой обойтись, — он потянулся, и с хрустом почесал небритую щеку тыльной стороной руки, в которой был зажат тесак. — Мы-то уже привыкли, и лучше иметь такую работу, чем не иметь вообще. Но вот так облапошить новичка...
— Я гражданин. Если вы помните, мне присвоили статус, когда я стал владельцем казино.
— Так и я об том же! — он снова принялся рубить тушу. Теперь — на аккуратные маленькие кусочки. И наблюдая, с какой ловкостью Папа Борщ орудует тесаком, мне в голову закралась мысль, что далеко не всегда он был поваром... — Ты добился того, о чём многие мечтают годами. И это просто здорово. Помогает не опускать руки... Но хозяин затеял мерзкое дело: сбросить тебя на самое дно. А потом растоптать. И тем самым вроде как напомнить всем нам: ваше место в грязи. Не смейте поднимать голову...
— Но мне он показался довольно адекватным, — возразил я. — Немного высокомерным, но я не знаю ни одного хозяина стрип-клуба, который был бы при этом душкой.
Чёрт побери, да я НИ С ОДНИМ хозяином стрип-клуба, кроме Аполлона, не знаком. Но зато я знаком с папой Коломбо, а у того ГОРАЗДО больше влияния, чем у нашего шефа. И всё равно Коломбо ведёт себя нормально. Я хочу сказать, не задаётся и не плюёт никому на голову...
— Так что иди, сынок, — подытожил Папа Борщ. — Делай своё дело. Даже при нулевых шансах иногда везёт.
Я не стал уточнять его последней фразы, и наскоро поздоровавшись с Фонци и пустив его плавать в раковину, слинял.
А вечером мы с Лолитой вновь направились в казино. Да, вы не ошиблись, именно ВЕЧЕРОМ.
Нам понадобилось тихое местечко, чтобы переговорить с глазу на глаз с представителями диаспор, а так как бурная светская жизнь в злачных местах проходит днём, то казино, которым мы с Лолитой совместно владеем, и было тем самым тихим местечком... по ночам.
Послав с посыльным весточку папе Коломбо, я также попросил его пригласить от своего имени Поганца и Золотко, — как выяснилось, это были настоящие имена тех, с кем мне предстояло общаться.
В дверях нас встретил Лука Брази.
Поздоровались мы как закадычные друзья, и вместе прошли туда, где вот-вот должны были начаться переговоры.
Зал был пуст. Не крутилось колесо рулетки, никто не шлёпал карты за столиками, никто не тряс азартно стаканчик с костями... Не было даже официанток.
Вся мебель была сдвинута к стенам, освобождая в центре довольно обширное пространство. Там стоял один-единственный квадратный стол, и к нему — три простых стула.
ПУСТЫХ стула — насколько я мог заметить.
В смысле — меня никто не ждал.
— Э... Лука? Не просветишь нас, что происходит? — уголком рта спросил я, в то время как лихорадочно пытался прийти в себя.
— Их Величества задерживаются, — пояснил консильери. — Каждый из них просто УМРЁТ, если явится первым, понимаешь, о чём я?
Я с облегчением кивнул. Это я могу понять...
— Они не виделись сто лет, и каждый хочет доказать другому, что вовсе не спешит прервать этот срок. — Но в конце концов они явятся, поверь мне на слово, — Лука Брази утешительно похлопал меня по спине. — Любопытство пересилит.
Я знал, о чём это он: ведь я сам и был инициатором встречи Монтекки и Капулетти...
Им ОБЯЗАТЕЛЬНО захочется взглянуть на наглого, посмевшего замахнуться на их влияние, новичка.
— Ладно, подождём, — я взглянул на Лолиту, но та лишь кивнула.
— Не могу не добавить, что вы оба просто отпадно выглядите, — заметил консильери. — Думаю те, кого вы пригласили на встречу, это тоже оценят.
Тут уместно будет рассказать, в чём мы с Лолитой заявились в казино на этот раз.
Ещё когда только обсуждался вопрос встречи с представителями двух крупнейших диаспор, нас прервал Розарио.
— Дорогие мои, — уперев одну руку в бедро, изящным жестом другой он указал на нас. — Вы что, собираетесь идти... В ЭТОМ?
Бездна презрения крылась в том, как он просто повёл указательным пальцем.
— Конечно нет, — с достоинством ответила Лолита. — Я собираюсь взять с собой меч.
Розарио переглянулся с девочками. У тех на личиках была такая же презрительно-снисходительная гримаска. Вот вы учились когда-нибудь в школе? Прекрасно. Тогда вам известно, как смотрит самая популярная девчонка, признанная королева бала, на ботанов вроде нас с вами...
Вспомнил! Я ведь больше не ботан! Ну, по крайней мере, внешне. Да, приятно наконец-то почувствовать себя... так сказать, по ту сторону баррикад.
Хотя в глубине души я всё ещё оставался тем неуверенным в себе парнем, для которого клингонский батлет — штука неизмеримо более ценная, чем стильно-модный двубортный костюм...
— Мы этим займёмся, — Белоснежка решительно вышла вперёд. — Чарли, тащи нашу косметичку. Ариэль, сбегай поройся в сценических шмотках! Ты знаешь, что нужно искать.
Девчонок как ветром сдуло, а меня пробрала дрожь.
Сценических?.. Но единственное, что я видел на сцене — это бикини с блёстками, и тюрбаны с перьями. Как-то не представляю, чтобы я в таком виде заявился на переговоры в казино...
К счастью, до перепалки не дошло, так как Ариэль уже вернулась, вся в вихре чёрного шелка и ещё чего-то сдержанно-серого, такого стильного, что у меня захватило дух.
За ней прибыла и Чарли. Она несла в руках чемодан немалых размеров — словно собралась в путешествие, годика эдак на три...
