— Послушай, Зебрина... Помнишь, когда мы только познакомились, ты сама говорила, что тебе всё это неинтересно. И что я тебе ни чуточки не нравлюсь. Помнишь?
— Тогда я ещё не знала, какой ты клёвый.
— О, конечно. Этим-то всё и объясняется. Я — клёвый, а значит, должен принадлежать тебе.
— Я ВСЕГДА получаю то, что хочу.
— Ну, может, тебя в таком случае устроит мой хладный труп? Потому что ты так заморочила мне голову, что я вполне могу сорваться.
Я разбежался и перепрыгнул на очередную крышу. Интересная конструкция. Словно лестница. Которая начала двигаться, чёрт побери, как только я на неё ступил! Как эскалатор. Пришлось поднажать, чтобы не скатиться вниз, к мусорным бакам на улице.
И почему всегда мусорные баки?..
— Никто не посмеет причинить тебе вред, пока ты со мной, — высокомерно объявила девчонка, перепорхнув через предательский эскалатор одним лёгким прыжком.
Я вновь остановился.
— Ты сама хоть понимаешь, что это шантаж? — она вытаращила глазищи. — Насильно мил не будешь, — пояснил я более доходчиво. Повзрослей уже, и прими, как данность то, что не всё происходит по твоему желанию.
— Это Сан-Инферно, Макс, — на удивление по-взрослому усмехнулась Зебрина. А мы — драконы. Здесь ВСЁ происходит по нашему желанию.
— Значит, всё-таки не всё.
Я уже видел впереди крышу родного клуба. Не буду тешить себя иллюзиями: очевидно, там меня ждёт САМОЕ серьёзное испытание. Которого я могу и не выдержать, если буду разрываться между выживанием и попытками вразумить эту глупую девчонку.
— То есть, хочешь сказать, я тебе не нравлюсь, — начала она следующий заход.
— Нет, ну что ты. Смертельно обожаю, когда меня достают.
— То есть, всё дело в этом, — гнула своё Зебрина. — Но если я тебе буду нравиться...
— Этого недостаточно, — пропыхтел я, переваливаясь через низкий парапет на своей родной крыше. Впереди, на фоне стремительно багровеющего неба, сияли гигантские буквы вывески стриптиз-клуба. И за ними явно кто-то прятался... — Нужно совпадать эмоционально, понимаешь, о чём я?
— Постой, Макс...
— Мы должны быть на одной волне, — продолжил я.
— Нет, ты взгляни...
— Чувствовать себя так, словно готовы ОТДАТЬ ЖИЗНЬ друг за друга.
— Хорошо. Если ты хочешь именно этого.
И она встала прямо передо мной.
В тот самый миг, когда из темноты вылетело копьё.
Я знал, я чувствовал, что там кто-то есть! Но свет вывески ослепил меня, притупил реакцию. К тому же Зебрина, мельтешащая рядом в голом виде, не добавляла сосредоточенности.
Но это — не оправдание тому, чтобы вместо меня погибла девчонка. Поэтому я сделал единственное, что успевал: оттолкнул её в сторону, что было сил.
Глава 3
Я сделал это в последний момент, в тот самый миг, когда копьё, чёрное, с тяжелым наконечником, почти коснулось её груди.
Нет, жертвовать собой я вовсе не собирался. Просто так получилось.
Но инерция — дама упрямая.
Толкая Зебрину, я сам потерял равновесие и мы покатились по крыше — прямо под ноги киллеру.
Сбили его с ног, и превратившись в огромную кучу-малу, врезались в парапет на другой стороне.
Основной удар пришелся на незадачливого убийцу — вот невезуха, право слово.
— ТЫ С УМА СОШЛА?.. — мы с Зебриной переплелись так туго, что встать я даже не пытался. И поэтому орал ей прямо в лицо. — КАКОГО ХРЕНА ТЫ ТВОРИШЬ? ОН ЖЕ ТЕБЯ ЧУТЬ НЕ УБИЛ...
— Во-первых, мне ничего не грозило, — ледяным тоном ответила девчонка. — Забыл, кто я такая? А во-вторых... — она отвела взгляд. Где-то за её спиной начал подавать признаки жизни придавленный киллер. — Ты сам только что сказал: любовь — это готовность отдать жизнь.
— ДА, НО НЕ ТАК ЖЕ БУКВАЛЬНО!
— Перестань орать, плиз. Я и так тебя слышу.
— ИЗВИНИ. Я ЗА ТЕБЯ ОЧЕНЬ ИСПУГАЛСЯ.
— Ага...
Она сказала это очень многозначительно. А потом ловко выскользнула из-под меня — не подумайте чего плохого — и встала рядом, во всей своей сияющей наготе.
Не знаю, был ли это тонкий расчёт, или девчонка и впрямь не ведала, что творит, но последние лучи Задницы, мягкие и серебряные, облили её фигуру, превратив в драгоценную статую.
Зрелище, я вам скажу, просто умопомрачительное.
А потом у неё за спиной распахнулись крылья. Огромные, чёрные и кожистые, с острыми шипами на концах.
— Не знал, что драконы — родственники летучих мышей.
Поймите меня правильно: я пытался сохранить, если не обмоченные штаны, то хотя бы лицо.
— Сам ты мышь.
— О-ох...
Это очнулся убийца. Поднялся на колени и потряс головой. Из волос выпала проволочная удавка.
И хоть мастер Заточчи и обещал, что у каждого киллера будет всего одна попытка, я на всякий случай отошел в сторону. Вдруг ушибленные киллеры отличаются стойкой злопамятностью?
— Почему ты ещё жив? — вопрос был адресован ко мне.
— Сам в шоке.
— А где... все остальные? — неуверенно покачиваясь, он сел и привалился к парапету.
— Не знаю. Может, передумали?
— Этого не может быть.
И он посмотрел мне через плечо.
Нет, убийца прекрасно знал своё дело. И ничем себя не выдал: взгляд был рассеянным, расфокусированным — он как бы блуждал, ни на чём конкретном не останавливаясь.
Но я увидел отражение в его зрачках.
Отражение имело изящную спортивную фигуру и... больше я ничего не заметил, потому что инстинктивно отскочил в бок.
На ушибленного киллера обрушилась плотная мелкоячеистая сеть. По ней побежали синие искры, тот забился в судорогах.
— Ш-шароб-буммм, Люциффер т-тебя подери... — успел выдавить киллер, и вновь отключился.
Но даже после этого судороги не прекратились.
А я неторопливо пошел к дальнему краю крыши, где как я помнил, располагалась небольшая надстройка с крохотным слуховым окошком.
Электрическая сеть, я так понимаю, предназначалась мне. И судя по судорогам, напряжение в ней было неслабым. Запросто остановит сердце — если вы понимаете, о чём я... Но мне уже было всё равно.
Задница скрылся за горизонтом.
— Макс, подожди!
Хренушки.
Последний луч, осветив драконицу, вспыхнул — и погас. На Сан-Инферно опустились яркие, как вчерашний кровоподтёк, сумерки.
