Но он сдержался. Что значит — настоящий дипломат!
НЕЧЕЛОВЕЧЕСКИМ усилием воли граф воздержался от того, чтобы закатить глаза.
Его пронзительный бульдожий взгляд исследовал моё лицо, словно пальцы слепого, и мне пришлось собрать всё самообладание, на которое я был способен, чтобы выдержать эту прокурорскую проверку.
Наконец граф кивнул.
— К моему ОГРОМНОМУ сожалению, возражений не имею, — наконец сказал Капканс и скупо махнул в сторону аэрокара. — Но только потому, что на данный момент у меня закончились аргументы.
— Не отчаивайтесь, граф, — улыбкой я утешил огорчённого вельможу. — В следующий раз вы подготовитесь получше, отыщете аргументы посолиднее, и кто знает?..
Задрав подбородок, я прошествовал мимо вельмож к летучей машине.
Генерал торжественно громыхал чем-то железным следом.
Капканс последовал за нами с видом человека, только начинающего постигать, какие проблемы его ждут впереди...
Глава 13
— Я должен вас проинструктировать, милорд, — строгим голосом сказал Капканс, как только мы расселись по жестким лавкам.
— Не чесаться, не совать руки в карманы и не цыкать зубом, — отрапортовал я, выпучив для убедительности глаза.
Граф бросил на меня долгий, не предвещающий ничего хорошего, взгляд.
— Понимаю. Для вас это всего лишь весёлое приключение, милорд. Эффектная форма, почтительная свита... Но знайте: одно неверное слово, один неверный шаг — и возвращаться во дворец будет некому.
Я легкомысленно усмехнулся.
— Полноте, граф. Хватит сгущать краски. Это всего лишь переговоры.
Генерал кашлянул, привлекая внимание.
— К сожалению, я вынужден согласиться с Капкансом, милорд. При всём уважении, вы просто не имеете представления, что это за чудовища.
"Чудовища"? — хотел закричать я. — Да вы на себя посмотрите!
Но не закричал.
Буду брать пример с графа, которому тоже очень хочется закричать — но он же молчит...
И улыбается.
Вот и я буду.
— Генерал прав, милорд, — кажись, эти вельможи договорились во всём поддерживать друг друга. — Драконы — жестокие, совершенно бесчувственные существа. Им чужды принципы человеческой морали, они не знают сострадания и не испытывают жалости.
— Мерзкие холоднокровные ящерицы, — выплюнул Мортиферус.
— Вижу, вы досконально изучили своего противника, — заметил я.
— Распря с драконами тянется вот уже полторы тысячи лет, — надменно вздёрнул подбородок Капканс. — Сложно было не узнать их поближе.
— А с чего всё началось? — невинно спросил я. На меня посмотрели, как на слабоумного. — Нет, я понимаю, что в Заковии это входит в школьный курс истории. Но вспомните: я-то был лишен всех прелестей дворцового воспитания.
Граф с генералом переглянулись.
В глазах Капканса отчётливо читалось желание воспользоваться возможностью, и придать событиям правильно ориентированную окраску.
Мортиферус хмурился. По изрытому оспинами лицу пробегали судороги, а огрызок правого уха нервно подёргивался.
Это не оспины! — вдруг догадался я. — Это ожоги.
Возможно, его ненависть к драконам не так уж и беспочвенна...
— Не будем утомлять ваше высочество долгими историческими экскурсами, — сделав над собой усилие, сказал Капканс. — Любую информацию о сём прискорбном событии вы сможете почерпнуть в замковой библиотеке. Нужно будет всего лишь заполнить карточку, отдать её архивариусам и подождать недельку-другую. Вам обязательно что-нибудь подберут.
Ага. После дождичка в четверг...
— Тогда просветите меня, что такое это ваше Оружие.
— Это засекреченная информация, — рявкнул генерал.
Уважаю. Сказал, как отрезал. Словно гусеницы лязгнули.
— Подведём итог, — закинув ногу на ногу, я обхватил колено ладонями и широко улыбнулся. — Вы хотите, чтобы я занял трон Заковии, активировал Оружие и помог победить ваших давних врагов.
Царедворцы синхронно, как болванчики, кивнули.
— Это ваш долг, милорд, — кротко сказал Капканс.
— Как последний отпрыск короля Зиновия, только ВЫ можете активировать Оружие, — надо было видеть, какие мучения доставило генералу сие признание. — Если вы этого не сделаете в самое ближайшее время, на ВАШЕЙ совести будут смерти восемнадцати миллионов подданных.
А вот это — удар ниже пояса. Прекрасно рассчитанный и срежиссированный.
Вот только я и сам мастер наносить эффектные удары.
— А почему так случилось, что это могу сделать только я?
Генерал с графом вновь переглянулись. Затем Капканс чуть опустил ресницы, а Мортиферус сказал:
— Никто не знает, ваше высочество. Пути магии неисповедимы.
— Был ещё один принц, который мог управлять Оружием, — подал голос Капканс. — Но Золтан погиб двадцать лет назад, при весьма загадочных обстоятельствах.
И он многозначительно тряхнул толстыми брылями.
Ага. Они прекрасно знают, что папаша угробил старшего братца из-за меня. Но не знают, что об этом знаю я...
— А какие версии у вас по поводу исчезновения моего отца?
Я делал вид, что искренне увлечён созерцанием ногтей. Но осторожно, исподволь наблюдал за реакцией царедворцев. Капканс не вздрогнул. Не закатил глаза, не вздохнул и даже не пошевелился.
Но кончик его носа вдруг приобрёл такой вид, словно его только что пребольно укусили.
В глазу Мортиферуса лопнул сосуд.
Они уверены, что отец умер, — подумал я. — И считают себя — отчасти — в этом виновными.
— Мы знаем то, что и другие, — наконец произнёс граф, едва разжимая похожий на щель почтового ящика рот. — Неделю назад, вечером, проведя весьма успешный раунд переговоров по поводу продажи золота в сопредельное дружественное Заковии измерение, король Зиновий отправился к себе, напоследок сообщив, что хочет поработать над соглашением в тишине, и приказав разбудить себя в шесть тридцать утра. Это было около девяти, сразу после ужина. Но уже в полночь принц Захария срочно вызвал охрану. Зайдя к отцу пожелать спокойной ночи, он не застал того в спальне.
Я кивнул, принимая заявление графа к сведению. А потом задал следующий вопрос:
— А у принца Захарии в порядке вещей заходить к папочке на сон грядущий?
Капканс слегка поморщился от моей формулировки, но всё же ответил:
— Принц Захария редко бывает во дворце. Мы ничего не знаем о его привычках.
Дипломатичненько.
