— Хрен редьки не слаще, — отмахнулся я.
— Нет уж, ИЗВИНИТЕ...
— Погодите, Силантий, — я поднял обе руки. — Я что хочу сказать: вам надо издавать газету.
Демон беспомощно заморгал. Зрачки его, и так узкие, как бойницы, сузились до тонких щелочек.
— Спортивный вестник, — поспешно продолжил я мысль. — Вы там будете освещать для остальных... Ну всё. Рассуждать о достоинствах и недостатках игроков. Исследовать особенности манеры игры... Согласитесь: манера драконов пинать мяч будет сильно отличаться от манеры, скажем, демонов.
— Ну разумеется, юноша! — подхватил архивариус. — В силу различий в строении голеностопного сустава...
— Вот видите! — я даже вскочил. — Вы уловили мою мысль!
— "Футбольный котёл", — мечтательно проговорил Силантий. — Заголовок — в три краски. И обязательно место для рекламы. И... и ещё рекламы. Особые предложения: в рамочках из симпатичных черепов и косточек...
— А ещё — отдельный листок с рейтингами игроков и команд. А также ставками, — поддакнул я.
Демон посмотрел на меня с уважением.
— А у вас нет родственников на Клоаке Дьявола, юноша?
Я зарделся от комплимента.
— У меня — нет. Но моя сводная сестра Зара — чистокровная демоница. Наполовину.
— Как же, как же... — демон пожевал губами, и вдруг устремился к стеллажам. Пробежался пальцами по бирочкам, и выхватил одну из папок. — Дочь Зиновия Золотова и высокородной демонессы Люцифуг, — прочитал он.
Я как раз набрал в рот кипятку, но как только услышал последнее имя, вода хлынула из меня через все доступные отверстия. То есть — носом и ушами.
— Что с вами, юноша? — обеспокоился демон.
— Ничего, — я вытер лицо рукавом рубашки — терять-то уже нечего... — Не в то горло попало.
Я не могу ему рассказать о Патриции. Не имею права. Пока она сама того не хочет, я вынужден хранить секрет о её пребывании в Сан-Инферно. А значит, и всё, что она мне поведала — под большим секретом, между прочим.
— Это, — я закашлялся. — Это точная информация? Её маму зовут Люцифуг?
— Какое-то время высокородная демонесса была увлечена смертным любовником, — квадратные зрачки Силантия быстро бегали по строчкам. — И родила ему дочь. Но так как малютка оказалась наполовину смертной, и не могла вынести жизнь в Чолом Йосодот в полной объёме, её отправили к отцу, в Заковию. А почему это вас так волнует, юноша?
Я пожал плечами.
— Ну... Видите ли, Силантий... — надеюсь, он не заметит, что я тяну время. — Я и сам — сирота. Никогда не знал ничего о матери... Наверное, поэтому и интересуюсь, как это у других.
— Королева Владислава? — демон поднял кустистые брови. — Нет ничего проще! — не глядя воткнув папку с "делом" Зары на место, он пошел вдоль стеллажа.
Глава 12
Из замка Аргобб я вышел ещё более задумчивым, чем из дворца патриция. Старый демон загрузил меня информацией, что называется, по самые помидоры.
Чего стоила история мамочки и её ближайших родственников.
Выносить на обсуждение драгоценных "родственничков" я пока не готов, так что извините.
Как-нибудь в другой раз.
Оказавшись за воротами, я растерялся.
До города было довольно далеко — как вы помните, замок стоял на отшибе, между ним и Сан-Инферно раскинулся лес, населённый, по словам Кассандры, кроликами-каннибалами и пауками-таксидермистами.
В прошлый раз опасная девушка вывезла меня на летающем мотобайке, но сейчас, в данный момент, мне предстояло топать на своих двоих.
И дорога как раз шла через лес...
Ярко-желтый, вымощенный квадратными кирпичиками тракт рассекал зеленое пространство пополам, словно пробор в волосах, сделанный радикальным способом — с помощью топора.
Дорога прослеживалась от начала и до конца, то есть, до выхода из лесу с ТОЙ стороны. И что характерно: кроме меня, желтый тракт никто не топтал.
Не сновали деловитые туристы, чтобы успеть полюбоваться внушительными башнями замка Аргобб в лучах заката.
Не тряслись в скрипучих телегах, неторопливо подгоняя мулов, трудолюбивые пейзане.
Не гоняли наперегонки велосипедисты — любители свежего воздуха и физических нагрузок...
А ведь скоро и вправду станет темно, — отметил я, наблюдая за Задницей, который медленно и осторожно, как барышня в холодную воду, спускается за горизонт.
И вот мне интересно: это недостаток, или скорее, преимущество? Как ведут себя жители дикого и страшного леса по ночам?
Впрочем, скорее всего, так же, как и днём: вдумчиво и деловито.
Поначалу и Сан-Инферно представлялся мне страшным и загадочным — особенно в дневное время суток, когда силы "зла" властвуют безраздельно. Во всяком случае, так говорила Лолита.
Но на поверку оказалось, что дневная атмосфера города не слишком отличается от ночной. Разве что, предприимчивых людей на улицах несколько больше, а законопослушных граждан — гораздо меньше.
Кроме того, выбора у меня всё равно нет. А в дороге хорошо думается.
Отринув сомненья, я смело ступил на желтые кирпичи, и заложив руки в карманы брюк и насвистывая мотивчик из "Рамштайна", устремился к неизвестности.
Чтобы не было кривотолков, сразу поясню, почему не открыл портал.
Во-первых: это слишком легко — одна нога здесь, и другая тоже здесь. Расхолаживает.
Порождает ложное чувство уверенности в своей крутизне. Ключевое слово здесь "ложное", но вы и сами уже поняли.
Во-вторых: после опыта с замком Аргобб я подумал вот о чём: если эта способность начнёт срабатывать рефлекторно, стоит мне лишь подумать о каком-то месте — где я в конце концов окажусь? В жерле вулкана? В открытом космосе? На вечеринке нудистов?..
Вывод: надо пользоваться этой благодатью как можно реже. Просто чтобы не вляпаться в то, из чего я не смогу выбраться.
Ну а в-третьих... Я не настолько хорошо знаком с Сан-Инферно, чтобы открывать порталы, куда вздумается. Худо-бедно я представляю себе кабинет Лолиты в "Чистилище", комнату игр "Затычке" и кабинет Патриции. Честно говоря, даже собственную спальню я не помню так хорошо, как этот паршивый кабинет. Согласен, говорит о многом. Но с этим "многим" я буду разбираться потом, когда решу проблемы переднего плана.
А на переднем плане, так сказать, на передовой, у меня Денница.
Почему он мне так неприятен? Очень просто: потому что демангел является отражением меня, любимого. Во мне тоже уживаются два разных человека — и хорошо, если всего два...
Я — Макс, простой парень, выросший в обычном московском микрорайоне, ходивший в обычную муниципальную школу и воспитанный обычной бабушкой.
