Я прокрутил в голове его слова. Вспомнил, что подумал сам, когда впервые подумал о малышках Лолы...
— Речь идёт о мониторах в её кабинете, — признаться, я и сам забыл о них за всей этой беготнёй. — На них виден весь клуб. Надеюсь, что и подвалы тоже?.. — последний вопрос я адресовал Лолите.
На Медузу было больно смотреть — настолько красного цвета сделалась её кожа. Она просто пылала, оставляя ожоги на сетчатке глаз.
— Что случилось, Лола? Ты забыла сменить плёнку в кассетах, или как? У тебя же должны остаться записи.
— Я... — Медуза, как всегда в моменты смятения чувств, потеребила край железной юбочки. — Оторва, я о них просто забыла.
На меня накатила волна облегчения.
— Отлично, значит, записи всё-таки есть. Нужно отыскать те, на которых Эрос Аполлон взламывает моё хранилище, и отдать законникам. Я хочу вернуть моё золото.
— Оторва, нет никаких записей.
— Что? Мне послышалось, что ты сказала...
— Я сказала, что записей НЕТ.
— Но как же... — сердце вновь повалилось на спину, имитируя глубокий обморок. — Это же твои малышки.
— Понимаешь, Оторва, я... — Лолита набрала воздуху в грудь. Колька за моей спиной сдавленно пискнул — к ТАКИМ зрелищам, в отличие от меня, он ещё не привык. — Раньше я была очень одинока. По-сути, у меня никого не было кроме них, то есть, малышек, но потом явился ты, и всё изменилось. Мне больше не надо прятаться в офисе, наблюдая за клубом со стороны...
— Ты перестала вести записи?
— Перестала кормить малышек, да.
Я моргнул.
— Кормить? Они что, живые?.. И теперь все... Померли от голода?
На такой поворот я не рассчитывал.
Перед глазами встала картинка: маленькие бесенята, сидящие в клеточках и рисующие то, что видят в залах клуба, картинка за картинкой. И вот теперь они все мертвы...
— Да нет же, Оторва, — Лолита закатила глаза. — Камеры работали от артефактов, которые время от времени нуждались в подзарядке. Но в последнее время столько всего случалось, что я забыла пригласить Карбункула, чтобы их зарядить.
От сердца отлегло.
— Макс, — позвал Колян. — У нас не так уж много времени. Может, сосредоточимся на том, как достать золото?
Очень хотелось рявкнуть: — А я чем занимаюсь?..
Но я сдержался. Колян прав. Если золота в подвале нет ПРЯМО СЕЙЧАС — не стоит заморачиваться.
На то, чтобы прищучить Эроса Аполлона, всё равно понадобится время, которого у меня нет.
— Лола, можешь кое-что сделать для меня? — сдавив переносицу, я попытался думать чётко, быстро, эффективно. Не вышло: всё застилал багровый туман мести.
В ответ Медуза поднялась с табурета и вытянулась во весь рост.
— Конечно, Макс, — сказала она. — Я готова подать в отставку.
— Чего?.. — это сказали мы с Колькой хором.
— Я пренебрегла своими обязанностями, и в результате ты пострадал. Кража золота произошла по моей вине. Как начальник безопасности клуба, я не должна была её допустить. Но у меня всё ещё есть гордость. Поэтому я подаю в отставку — пока ты сам меня не погнал в шею.
Я потряс головой.
ТАКОЙ засады я точно не ожидал...
— Ты хочешь бросить меня в разгар кризиса? — зловеще осведомился я.
— Оторва, я не справилась, — Лола выдохнула. Казалось, вместе с воздухом её большое тренированное тело покинула и жизнь: Медуза словно усохла, сдулась, сделалась в два раза меньше. В уголках рта пролегли морщинки, глаза запали.
Теперь она была просто усталой крупной бабой.
— Знаешь, — я только посмотрел на бармена, и он тут же выставил на стойку... Кружку с горячим крепким чаем. Я благодарно улыбнулся Юпитеру. Вдохнул аромат бергамота и мгновенно понял: именно это мне сейчас необходимо. — Знаешь, Лола, я не буду тебя оправдывать. Или утешать. — Колька за моей спиной задышал громче. Ему явно не понравились мои слова... — Ты, как начальник безопасности, действительно являешься хранителем клуба, со всем его содержимым, — Лола стояла застыв, словно каменное изваяние — чем-то она сейчас напоминала одну из тех живописных скульптур, что выходили из-под её оранжевого взгляда. — Но я не понимаю, почему ты решила сдаться, — и вот тут она вскинула на меня глаза. Злые, прищуренные, они метали молнии. Слава Люциферу, не смертельные. — Моя бабушка всегда говорила: натворил дел — исправляй.
— Да, именно так она и говорила, — за моим плечом эхом откликнулся Колян.
— Я никогда не считал тебя трусихой, — продолжил я. — Но сейчас понимаю, что очень сильно ошибался.
А хорошо, что я лишил её способности превращать людей в камень, — подумал я, пока Лола переваривала мои слова. — Иначе сидеть бы нам с Колькой за этой стойкой вечно...
— Ты назвал меня трусихой?
Голос Медузы резанул, как ледяной нож.
— А что мне остаётся? — я делано пожал плечами. — Ты же сдаёшься. И я не могу тебя за это винить, — поспешно продолжил я. — Эрос Аполлон — мужик крутой. Конечно, ты не хочешь с ним связываться.
Горгонида громко втянула воздух.
Теперь она словно бы раздувалась на глазах: спина выпрямилась, плечи расправились, ноги упёрлись в пол подобно двум стройным, обутым в сандалии с плетёными ремешками колоннам.
Лолита упёрла руки в бока, отчего грудь её выпятилась вперёд, являя нашему взору обширные, не скрытые бронелифчиком территории.
Колька опять сдавленно пискнул.
— Никто не может назвать меня трусихой! — громоподобный рёв вызвал тонкий перестук стекла в хозяйстве Юпитера.
— Отлично, — главное, вовремя перехватить инициативу и направить гнев в продуктивное русло. — Значит, ты готова заняться расследованием кражи золота из наших подвалов?
— Да!
— И доказав, что это сделал Эрос Аполлон, вернуть всё назад?
— Я вытрясу этого пижона из его начищенных ботинок.
— Прекрасно, — надеюсь, мне удался "тот самый" бабушкин взгляд, который всегда вдохновлял меня на подвиги. — Я в тебе не сомневался.
— Значит, ты уже не подаёшь в отставку? — невинно спросил Колян.
Медуза наградила его таким взглядом, что рикошетом досталось и мне. По-моему, я даже заметил несколько оранжевых искр...
— А я что, я просто спросил, — заспешил мой друг. — На самом деле, я думал... — он поперхнулся, и закашлялся. Юпитер заботливо постучал его по спине одной из рук, другой выставляя на стойку нечто дымящееся в крошечной чашечке. Колька хлебнул, и ему явно полегчало. — На самом деле, я думал пригласить тебя куда-нибудь... На чашечку кофе, например... — продолжил он осипшим голосом.
— Чего? — мы с Медузой синхронно уставились на моего друга.
