— Мы и так знаем ответ. Кто-то хочет заполучить шарифовские пропавшие прототипы.
— Думай дальше! — продолжил Притчард. — Ты что, не понял? Им бы для этого понадобилась информация, которую слить могли только изнутри.
— Нет больше никакого «изнутри», — сказал Дженсен, поняв, к чему клонил Притчард. — Всех работников «Шариф индастриз» вышвырнули на улицу после того, как компанию поглотила «Тай-Юн».
Хакер кивнул.
— Но при этом я ведь продемонстрировал, что в системе до сих пор сохранились протоколы безопасности, которые «Тай-Юн» одолеть не смогли. Так что я покопался в полицейских рапортах о первых нескольких налётах и нашёл у них кое-что общее. Во всех этих случаях улики указывали на то, что двери открывали, не взламывая.
— То есть у ГГМ был ключ?
— Поначалу — да, потом система это заметила и перекрыла им путь, активировав тотальную блокировку, так что последние несколько объектов им пришлось брать силой. И вот ещё что. Помнишь ту лазейку, которую я оставил для себя в основной системе «Шариф индастриз»? Как только наша вчерашняя парочка гостей ушла, я воспользовался ею, чтобы проверить логи посещений в даты первых налётов. И данные до сих пор хранятся там — идиоты полицейские не додумались их проверить!
— Назови мне имя, — сказал он Притчарду. Если ГГМ действительно использовали рабочую карту-пропуск «Шариф индастриз», то в логах посещений должно было сохраниться имя его владельца.
— Адам Дженсен, — вздохнул Притчард.
— Что?
— Оба раза они использовали твой пропуск, Дженсен. Поэтому я и не знал, стоит ли тебе говорить. Это очередной тупик, бесполезная зацепка… После Инцидента кто-то пробрался в твой кабинет и украл твой пропуск, чтобы потом им воспользоваться. — Он помолчал, вспоминая. — Возможностей для этого была масса. В «Шариф индастриз» творился полный хаос. Пропуск мог взять любой.
— Логично, — обдумал этот вариант объяснения Дженсен. — Этот кто-то поступил умно…
— Ты знаешь, кто его взял? — спросил Притчард, заметив, как изменилось выражение лица Дженсена.
— Есть пара идей, — сказал Дженсен, отходя от края крыши и направляясь к лестнице. — Я знаю, где начать искать.
— Подожди, — окликнул его Притчард и помолчал, колеблясь. — Прежде чем ты ломанёшься на очередной квест по выбиванию информации из людей, мы должны кое-что обсудить. «Джаггернаут».
— Ты довольно ясно высказался на их счёт, — сказал Дженсен. — Я тебя понял. Но я пока ни на что и не соглашался.
— Собираешься согласиться! — покачал головой Притчард. — Я знаю, как ты мыслишь! Ты что, забыл, кто был в твоём ухе в Хенгше, на «Омега Ранч» и в Монреале? Может, я и не был с тобой рядом физически, но видел достаточно.
— И что?
— Янус — манипулятор! — настаивал Притчард. — Он предложил тебе то, что ты хочешь получить, чтобы ты переметнулся на его сторону.
— Может, ты и прав, — согласился Дженсен. — Но это в обе стороны работает. Мне необязательно доверять этим людям, чтобы получить от них то, что нужно мне.
Притчард фыркнул.
— Я знаю, что ты всё равно пойдёшь и сделаешь всё по-своему, но просто помни: я был прав насчёт Стакса… и я прав насчёт них.
КЭСС-КОРИДОР – ДЕТРОЙТ – США
Лицом кабака «Спектор», обращённым к миру, единолично служила серо-зелёная дверь в потрёпанной кирпичной стене в переулке чуть поодаль от Кэсс авеню. Эта дверь всем своим видом говорила о том, что она упрямо выдерживала все испытания и наперекор всему пережила многочисленные попытки проведения программ реновации, которые в конце концов проваливались. Двадцать лет назад примыкавший к ней район вот-вот должен был стать модным, теперь он был таким же унылым, как во время Великой депрессии, а «Спектор» остался неизменным. Жёсткий и озлобленный, как его посетители, этот обветшалый кабак стоял насмерть монолитом, который сдвинуть с места не смогли ни пожары, ни бунты, ни войны между бандами.
И внутри он был ненамного дружелюбнее, чем снаружи. Его дряхлеющая обстановка была укрыта вечным дымовым коромыслом и полумраком; источниками скудного света здесь служили лампы над бильярдными столами в дальнем углу и висевший на стене экран проектора.
На большом экране разворачивались последние секунды хоккейного матча. «Ред уингз» отчаянно боролись на льду за ничью, потому что пока они ещё проигрывали с небольшим отрывом. В «Спекторе» собиралась не столько толпа, сколько небольшая кучка упрямых постоянных посетителей, но всё же, когда период закончился, а шайба, которая бы сравняла счёт, так и не была забита, воздух наполнился дружными громкими недовольными возгласами от всех собравшихся.
Широколицый мужчина в обтрёпанной коричневой куртке ругнулся себе под нос и повернулся на вращающемся стуле к стойке, за которой ему уже протягивал беспроводной считыватель высокий бармен с мясистой шеей.
— Блин, Джейк. Не хочешь даже дать мне время осознать, сразу трясёшь деньги?
— Проиграл значит проиграл, — сказал бармен, глядевший жёстко и недобро. — Босс сказал, что взаймы тебе давать нельзя, Генри.
— Да пошёл в задницу твой босс, — огрызнулся он. — Есть у меня деньги. Я заплачу, а потом идите вы все!
Генри наклонился вперёд и злобно прижал большой палец к считывателю. Секунду спустя прибор откликнулся писком, и Генри обеднел на пятьдесят кредитов, которые исчезли с его банковского счёта.
— И налей тогда уж выпить, — велел он.
Джейк подчинился, налив ему в стакан два пальца бурбона. Генри издевательски салютовал стаканом хоккейной команде:
— Сосёте с тех пор, как переехали в Канаду! Вы тоже идите в задницу!
Алкоголь пронёсся вниз по глотке приятным жаром, и Генри снова отвернулся от экрана, думая уже о том, на что бы поставить дальше.
— Генри Келлман… — прозвучал рядом с ним хриплый голос. — Ты разве не бросил пить?
Генри повернулся на стуле к говорившему и начал отвечать, до того как до мозга дошло осознание, с кем он разговаривал:
— Как бросил, так и начал, не твоё собачье… — Он замер. Перед ним сидел призрак. — Твою мать. Мистер Дженсен.
Как он ухитрился незаметно пробраться в «Спектор» и сесть рядом с ним? Этот вопрос вспыхнул и погас в голове у Генри, и он не успел его озвучить.
— Вернулся из мёртвых, — кивнул Дженсен. — Снова. Это вроде как стало моей привычкой.
Пальцы Генри задрожали, и он поставил стакан на стойку, чтобы не расплескать его содержимое. Он моргнул, мучительно пытаясь осознать происходившее с ним.
— Погодите, говорили же, что вас убили во время того дурдома… — Он посмотрел на чёрные полимерные руки Дженсена, одной из которых тот подозвал бармена для заказа выпивки. — Вот чёрт. Вот чёрт… — Он замолк, опасаясь сболтнуть лишнего. Собравшись с мыслями, он выдавил кривую улыбку. — Я рад, что это была неправда. Мы теперь с вами в одинаковом положении, да? Оба в полной заднице? — и он издал слабый смешок.
