Очередная пуля просвистела между полками рядом с головой Саксона, и он пригнулся. У этого сукина сына прицел с терагерцевым сенсором, он видит сквозь непрозрачные препятствия, подумал Бен. Если он не сможет выбраться отсюда, приблизиться к противнику, снайпер рано или поздно достанет его.
Саксон посмотрел вверх. Балкон отделяло от самой высокой книжной полки несколько футов. Он мог преодолеть это расстояние, но стоит пошевелиться, размышлял Бен, и Хардести пристрелит его. Нужно было отвлечь врага.
Саксон вскочил на письменный стол, и снайпер заметил его, прицелился. Бен поднял свой "Даймондбэк" и нажал на курок. Он был хорошим стрелком, и оптика позволяла видеть на большом расстоянии, но Хардести сидел в надежном укрытии и был практически неуязвим.
Массивная хрустальная люстра находилась гораздо дальше, однако попасть в нее было существенно проще. Огромная чаша из матового стекла с медными украшениями висела на металлической цепи; ее водрузили сюда перед открытием дворца, более ста лет назад. Пуля Саксона разбила ее вдребезги, и осколки хрупкого старинного плафона разлетелись во все стороны. Хардести вскрикнул - люстра рухнула и накрыла его.
Пока Хардести выбирался из-под обломков, Саксон отбросил бесполезный револьвер, напряг металлические ноги и вложил все силы в мощный прыжок. На лету он зацепился за книжный шкаф, и изъеденные временем тома полетели на мраморный пол. Добравшись до верхней полки, Бен искусственной рукой ухватился за перила балкона. Металлические пальцы сомкнулись, и Саксон, зашипев от усилия, подтянулся вверх. В тот момент, когда он перекатился через перила, пуля вонзилась в мрамор балкона, и каменные крошки просвистели мимо его уха как шрапнель.
Хардести выскочил из укрытия в поисках новой позиции, более удобной для стрельбы. Длинная снайперская винтовка блеснула, словно копье из вороненой стали.
Именно этого Саксон и ждал; этот человек ненавидел сражаться на условиях противника - это была его слабость. Хардести всегда хотел становиться хозяином положения, и иногда это играло против него. Бен, напротив, жестоким опытом был научен, что надо разыгрывать те карты, которые тебе выпали.
Он с силой толкнул оказавшуюся поблизости тележку с книгами, и она понеслась вперед, отрезав Хардести путь к отступлению, затем он вскочил на стол и прыгнул на врага сверху, замахнувшись железной рукой.
Хардести поднял винтовку, чтобы защититься, и кулак Саксона угодил по казенной части; к его удовлетворению, послышался скрежет ломающегося механизма. Следующим ударом он повалил противника на землю; очки слетели с узкого, чисто выбритого лица снайпера.
Своей тяжелой кибернетической рукой Саксон со всей силы сдавил Хардести горло. Раздалось хриплое бульканье, и снайпер замахал руками, подняв их вверх ладонями наружу, так что на мгновение Саксону показалось, будто он сдается.
Затем форма его правой руки изменилась; она разделилась на части и собралась снова: мизинец и большой палец скользнули назад, и три средних пальца образовали веер, так что кисть теперь напоминала странное насекомое. Одновременно щель, перерезавшая левую ладонь, раскрылась, и из нее выскочил острый стальной кинжал.
Рука с лезвием нанесла удар Бену в живот, но пуленепробиваемая куртка защитила от нескольких первых выпадов, и острие лишь скользнуло по пластинам брони. Хардести протянул паучью лапу к горлу Саксона и сжал пальцы. Затем ударил ножом снова, и на этот раз лезвие вонзилось в плоть.
Боль прокатилась по всему телу Бена подобно волне. Свободной рукой ему удалось схватить Хардести за запястье, когда тот хотел повернуть нож. Снайпер выдернул руку, и они покатились ио полу, сшибая мебель, сцепившись в смертельных объятиях.
Пальцы Бена скользили по железной руке врага - его собственная кровь мешала как следует ухватиться, - а тем временем Хардести все сильнее сдавливал ему горло. На краю поля зрения Саксона замигали предупреждающие сигналы, которые передавал на оптику имплант, оценивавший состояние его здоровья. Уровень кислорода в крови падал, начинала кружить
ся голова. Если бы у него были человеческие глаза, он бы уже ничего не видел перед собой.
- Ты проиграл, - прошипел противник. - Я тебя выпотрошу, мать твою!..
Держать Хардести было все равно что пытаться поймать змею: он извивался и отбивался, делая все возможное, чтобы вырваться. Саксон не уступал ему по силе, но не обладал таким проворством; однако он знал, что если выпустит снайпера сейчас, то больше никогда не сможет к нему подобраться.
"Заканчивай с ним немедленно, - сказал он себе, - пока еще не поздно".
Взревев, Саксон железными пальцами вцепился в искусственное запястье противника. Он толкнул Хардести назад и повернул его кисть под неестественным углом. Сустав заскрежетал и щелкнул; мгновение - и лезвие уже было направлено в лицо хозяину.
Хардести внезапно сообразил, что собирается сделать противник, и мертвые глаза широко распахнулись. В этом сражении американцу суждено было проиграть. На стороне Саксона оказались вес, сила и стальные мышцы.
Не обращая внимания на рану, глядя прямо в глаза врагу, Саксон медленно, но упорно давил на его руку, направляя кинжал в горло; наконец острие пронзило кожу и плоть, и из раны фонтаном хлынула кровь. Паучья лапа дрогнула, пальцы разжались, и в легкие Саксона ворвался поток свежего воздуха.
Хардести попытался что-то сказать, но изо рта лишь вытекла розовая струйка. Последним усилием Саксон высвободился из его лап, и снайпер отлетел назад, к краю балкона. Тело его перевалилось через перила, рухнуло вниз, на мраморный пол, и осталось лежать бесформенной кучей.
В этот момент двери в дальнем конце зала распахнулись и в помещение влетели дымовые шашки, оставляя за собой серые хвосты. За дымовой завесой мелькали фигуры в бронежилетах, перед ними плясали тонкие красные линии лазерных прицелов. Саксон услышал голоса, выкрикивавшие команды на французском.
Он поморщился от боли и бросился к окну. Перед ним расстилался газон, и его ждало незаконченное задание.
Неизвестное место
Когда дверь камеры открылась снова, Анна поклялась себе быть готовой ко всему, но, к ее ужасу, за металлической дверью показался не Джарон Намир. Перед ней стоял могучий человек, которого она недавно видела в коридоре, с ежиком на голове и походкой головореза. Он обвел тесную каморку хищным, жестоким взглядом. Челюсть его смотрелась как-то странно - Келсо не сразу поняла, что это протез, покрытый пластиковой искусственной кожей. Она ужаснулась при мысли о том, что могло так жестоко изуродовать человека, однако он, видимо, гордился своей внешностью, словно боевой наградой. Наемник хотел, чтобы люди видели его изрезанное шрамами лицо, как будто бросал окружающим вызов.
Раздувая ноздри, украшенные золотым кольцом, он ухмыльнулся, слегка пригнул голову и зашел в комнату.
- Лоуренс Барретт, к вашим услугам, - насмешливо произнес он, нарочито растягивая слова, подражая выговору южан. - Простите меня, но я принес вам дурные новости.
