Бабка взмахнула рукой и вокруг меня закрутились зеленые полосы. Это были энергетические оковы, которые стянули руки и ноги. Чудовищная сила подняла меня к потолку, сложила пополам в позу эмбриона и стала сильно давить.
— Выскочка! Не люблю наглых выскочек! — захрипела Элеонора. — Я уже поломала двоих... Остальные сами свалили. Тебя ждёт такая же участь. Вижу, ты самый наглый. Ничего... переломы костей отлично лечат нахальство!
Она совсем не врала. Чертовы магические путы сдавили руки и ноги. Жуткая боль пронзила все тело. Казалось, еще чуть-чуть, и я просто умру. Позвоночник развалится на куски, ноги завяжутся в узел, руки отделятся от тела.
— Аааай, чертова ведьма! — прохрипел, пытаясь блокировать боль, что сейчас не особо-то получалось.
— Что ты там мямлишь, мальчишка? — прорычала Затравская, продолжая водить рукой, которая сияла зеленым.
Стало ясно, что я круто попал. Нет, при желании можно вырваться из оков. Уверен, что смогу уложить старую дуру. И охрану, которая сюда явится.
С этим ясно все, а потом? Ведь, по факту, я покушаюсь на чиновницу, за которой стоит Государство. Она — не заевшийся дворянин, что грозит уничтожить семью, не скрытый чернокнижник и не гопник на улице.
Она, по сути, директор, который нормально работает, если судить юридически. Побив ее, стану гребанным террористом, и никакая сигма тут не поможет. Что ж, надо действовать хитростью. Без обманного маневра никак!
— О нерадивый пацан. Вижу, ты хочешь еще! Аха-ха, что ж... сейчас мы подкинем угля в печь правосудия! — радостно завопила Затравская.
— Нет! Извините! Вы все правильно сделали, — сказал, применив актерский талан, и с трудом подавляя адскую боль.
— Что? — вытаращила накрашенные глаза старушенция.
— Говорю ааай, я не прав, черт возьми! У меня есть важное... ооо, дархс, предложение! — простонал, ощущая, как кости скоро сломаются.
— Хмм, не такой уж ты и противный! — удивленно сказала старуха.
Ее магия тут же пропала. Я с криком свалился на пол с высоты в пару метров. Успел немного сгруппироваться, но все равно не слишком приятно. Какое-то время корчился на полу, не в силах сказать даже слово.
— Ты что-то хотел сказать, милый юноша? Не стесняйся, дорогуша, я не кусаюсь! — выдержав долгую паузу, заявила Затравская.
— Ах, блин, да. У меня есть дело одно, твою мать, — прохрипел, садясь на полу. — Знаете, ваша система плохая. Подростки называют вас стервой, не хотят ничего выполнять. Скоро будет бунт и вас уберут...
Я нес полную ахинею, но иначе было нельзя.
— Что??? Аааа не позволю! Я главная, я все решаю! Я придумала радостную школьную форму, чтобы все радовались! А они! Вот негодники! — заревела бабуля, сбросив со стола канцелярские принадлежности.
Отлично! Я иду верным путем. Надо продолжать пудрить мозг. Главное, чтобы не сорвалось.
— Да... Вы правы, они очень неблагодарны. Но вы не сможете вычислить всех и как следует наказать, — подметил, с трудом встав на ноги.
— Смогу! Я все смогу! У меня много охраны, магия, вот. Еще помощники всякие!
— Хех-хе-хе, ой, смеяться больно. Какие помощники, госпожа? — произнес, поднимая опрокинутый стул и садясь напротив Затравской.
— Я создала сеть смотрителей за порядком! — пафосно крикнула бабушка.
— Таких, как Славик и Санчо? Они дальше своего носа не видят. Несут всякую чепуху, боятся собственной тени. Заговорщики могут крутиться под носом, а они и ухом не поведут. Мой отец был знатным разведчиком. Он учил меня, как правильно устанавливать слежку. И я бы, сделал все по-другому, — сказал, стараясь быть убедительным, как никогда в своей жизни.
— Как? Говори, милый мальчик? — заинтересованно спросила Затравская.
— Ооо, все не так просто. Надо проработать детали. Но если кратко, то вы будете знать все, что творится у школьников. Ни один выскочка не уйдет от вашего сурового взгляда. Вы станете лучшей директрисой на свете. Вам дадут боевой орден, госпожа!
— Что?
— То есть грамоту и премию к зарплате! Вот так!
Элеонора чуть разомлела, пялясь на меня морщинистой рожей. Она была малость двинутой, но не полной идиоткой, как тот Иваныч. Потому бабушка вдруг нахмурилась и взяла в сухую кисть карандаш.
— Почему я должна тебе верить, мой мальчик? Ты нарушал дисциплину и вел себя агрессивно, — тут же сказала она.
Так, это хороший вопрос. Но ответ у меня заготовлен. Так что поймать на детских уловках меня не удастся.
— Простите, погорячился. Ваши смотрители кхм... вели себя очень плохо. Я сделал замечание, а они сами напали. Мне просто очень нравится дисциплина. Не могу смотреть, как кто-то ее нарушает.
— Ооо, даже так? Интересно, — процедила Элеонора, взял в рот кончик карандаша. По идее, это должно возбуждать. Но в той «идее» нет места пенсионному возрасту.
Стараясь не смотреть на «штучки» престарелой кокетки, я сделал ей несколько комплиментов. Заявил, что готов помогать в борьбе с разными маргиналами. А завтра предоставлю надежную схему того, как сделать жизнь в школе лучше и безопаснее.
С большим трудом, применив кучу шпионских навыков, я смог уболтать эту бабку. Она настолько раздобрилась, что позволила выйти из кабинета самостоятельно, не привлекая охрану.
И это было мне на руку. Ведь оставаться в голубо-розовой дурке я не хотел, и желал поскорее свалить. Но для этого нужно оценить обстановку, разобравшись, что здесь творится.
Кроме клоунской одежды, были и другие проблемы. Я прошелся по коридорам, подслушав болтовню школьников. Оказалось, Затравская создала туалетный патруль, который да... контролирует туалеты.
Во многих классах установлены камеры наблюдения с магическими артефактами. Они лупят током каждого, кто по мнению «умной» системы, решил нарушать дисциплину.
В школе убраны зеркала, чтоб никто не мог зазнаваться, любуясь собой. Всюду висят памятки со скучными правилами, которые надо учить наизусть, как военный устав.
Да... я попал в тюрьму, снова. Отличная, выходит, свобода. Надо срочно отсюда валить. У семьи теперь больше денег. Можно оплатить школу, которая выше статусом. Уйду, как те гопники и мажоры. Пусть расхаживают в карнавальных костюмах, придурки. И патрулируют туалеты.
Да, но я не обычный подросток, а Вершитель Справедливости и солдат. Покинуть школу, значит признать поражение, так и не сразившись с врагом.
Это будет позором. Значит, надо бороться. Только как, ведь нельзя идти напрямую? Стоп, я могу узнать, кто та бабка. Как она здесь оказалась, чем живет и какие у нее слабые стороны.
«Точно! Разведка прежде всего», — подумал, гуляя по коридору.
И тут наткнулся на странную парочку. Девушку в «школьной форме» с прилизанными волосами и испуганным взглядом прижимал к подоконнику мерзкий толстяк, напоминающий собой Санчо, но еще хуже.
