Это был отличный момент. Недолго думая, я пустил сигма-шар, который сбил противника с ног, заставив свалиться на землю.
— Черт, вот настырные твари! Я дам вам все! Но вы выбираете смерть, — простонал Торус, тяжело дыша.
Мы поднялись на ноги и пошли на него, чтоб добить, как можно скорее.
— Тори, ты так и не понял. Иногда выгоднее быть героем, чем мудаком! — воскликнула Ири.
— Откуда такие познания, дорогуша?
— Да так, придурок один научил...
— Что ж, тогда ладно! Вы меня утомили!
Торус поднял руку и сделал пальцем круговой жест. Пыль с мелкими обломками поднялась в воздух. Завертелся адский торнадо, который не давал нам собраться, закрывая обзор и нанося мелкие повреждения.
— Черт, я ничего не вижу! — визжала Иридия. Ее голос слышался откуда-то издалека.
— Хитрый ублюдок. Только так и можешь, — шипел я, отплёвываясь и бросая наугад си-заряды.
В какой-то момент по глазам врезала яркая вспышка. Это был смертоносный луч Торуса. Я ощутил резкий жар и понял, что это конец. Меня подняло над землёй, унося в далекие небеса.
Хотя нет, дархса с два. Вместо небес провалился в кусты, чуть не сломав себе шею. Моя защита неплохо сработала, плюс Торус слегка истрепался. Потому я остался в живых. Хотя, опалило меня нехило. Пришлось тратить драгоценные единицы энергии, чтобы восстановиться.
— Получите возмездие, сгустки падали! Мне не нужны такие одномирцы! Так, есть ли такое слово, одномирцы? Не знаю, ладно плевать. Главное, что я велик и силен, — мямлил Тори, прохаживаясь возле руин.
Торнадо улегся. Вокруг было тихо и пусто. Торус прекрасно знал, что нас нет. Он не сомневался в своих силах, которые могли уничтожить с десяток простых школьников (и студентов).
Но несмотря на это, враг не спешил отступать. Он рыскал, подобно дикому зверю, желая найти наши трупы или хотя б горстки пепла. Не такой уж он идиот, если так посудить. Только у меня мозгов чуть побольше.
— Дархс! Не мог же я их полностью испарить? Не рассчитал сигму, и что. Останусь без трофеев, как неудачливый рагс, — ворчал Тори, поправляя доспехи и почесывая ссадину на щеке.
В какой-то момент, он услышал шорох и обернулся, дав мне неплохую возможность. Собрав все силы в кулак, я вскочил на ноги и подпрыгнул. Завис в воздухе на небольшой высоте и обрушил на Торуса магию. А также сигму, матерные слова и вообще все, что мог.
— Подавись, козлина тупая! Это тебе за предательство! Это за тупость и трусость. Это ещё на закуску. Рагс меня раздери, — кричал, бросая сигма заряды.
Торус обернулся, открыв рот, и подняв руки. В него врезались белые, сверкающие шары, которые мощно взрывались, нанося новый урон.
— Ааа, Онерд! Я буду убивать тебя медленно. Ты познаешь сотни оттенков боли, пока подохнешь, — рычал противник под градом магических ударов.
Стараясь не сбавлять натиск, я поднял телекинезом пару кусков бетона и врезал ими врага. Затем в Торуса полетела небольшая плита. Дальше остов машины, который Тори отбил, словно надувной мяч. И железка с грохотом упала куда-то вправо.
Мои силы почти что закончились. Торус пристально посмотрел на меня, а я, в свою очередь, на него.
— Ну что, ты сдаешься? — спросил с дерзкой улыбкой.
— Все, Онерд! Теперь то ты доигрался, — сухо выпалил мой противник и пустил поток магии.
Она закрутила меня в воздухе, забросила на крышу сарая, которую я проломил и упал внутрь.
— Ах, дархс, твою мать. Кажется, малость не рассчитал, — простонал, лёжа на чем-то мягком. Хвала богам, там не было гвоздей и острых железок.
— Онерд! Я сказал — ОНЕРД! — ревел чертов придурок.
За переделами постройки что-то сверкнуло, раздался громкий хлопок и треск пламени.
— Онерд, выходи! Ты подохнешь! — не своим голосом ревел Тори.
Дверь постройки разлетелась на части. Несмотря на боль и шум в голове, мне пришлось быстро перекатиться, чтоб не получить повреждений.
Дальше заметил Торуса, который шел на меня, и руки его ярко горели. Один мощный удар солнечной магией, и можно прощаться с жизнью. Я сплюнул кровь, понимая, что все теперь кончено. Надеюсь, после моей смерти, его все же добьют.
— Пошел ты, мудила. Рагс тебе по самые... — тихо прошипел я.
Но в тот момент, раздались странные звуки. Работал какой-то механизм. Такое чувство, что это был робот. Да, точно, здоровенная железная туша. За спиной Торуса показался мех, который был выше человеческого роста, имел большую башку со стеклянным забралом и руки, обвешанные оружием. Не знаю, как это описать, но смотрелось довольно эпично.
— Что еще за дархсова дрянь!?? — выпалил Торус, резко обернувшись.
Заработали пулеметы механического чудовища. Калибр был явно не хилый, а Торус заметно ослаб. Потому вершителю судеб пришлось принять грудью десятки пуль, которые взрыхлили его, словно чертову грядку.
— Нет! Нет... Предатели. Я вас спас, хватит, — дёргаясь орал он.
Тогда в ход пошли небольшие ракеты. Сначала робот пустил одну, потом вторую и третью. Взрывы заставили Торуса пятиться. Он медленно сдавал позиции, получая новые раны.
— Отстань! Демон ночи, да чтоб тебя! — истерично прокричал Тори, взмахнув рукой.
Невидимая волна быстро разошлась от него. В роботе что-то треснуло, заискрилось. И махина свалилась на спину, не в силах продолжать бой.
— Онерд! Онерд, иди сюда, — простонал Тори, кое-как развернувшись к сараю.
Вид у него был довольно жалкий. Тело покрывали дыры от пуль, которые уже не затягивались. Доспехи напоминали стальной дуршлаг. При этом лицо сильно обожжено. И некогда славный Вершитель напоминал ожившего мертвеца, вылезшего из нижнего мира, а не священного полубога, как раньше.
— Иду, мой друг. Аж бегу, — прохрипел я, чувствуя боль во всем теле.
Несмотря на это нашел в себе силы подняться. Рядом удачно оказалась кувалда, которую тут же схватит. Через силу и боль, ковыляя как старый дед, рванулся к противнику, чтоб поставить точку в сражении.
— Все кончено! — прокричал тот, пустив в меня луч.
Атака была слабой и медленной. Настолько, что я в своем чудовищном состоянии легко уклонился. Торус раскрыл глаза, не успев даже крикнуть. И по его израненной морде прошелся стальной куб кувалды.
— Ты не смеешь! — простонал Тори, выплюнув пару зубов.
— Еще как смею, утырок, — задыхаясь, бросил в ответ.
Еще один мощный удар, и ублюдок свалился на землю. Я обрушил ему на башку кувалду, чтоб добить окончательно.
— Какое время, такая и справедливость, — простонал, чувствуя, что сам сейчас тоже загнусь.
Отбросил в сторону неподъемный для меня инструмент. Сам упал на колени, чувствуя, что остатки сил покидают избитое тело.
