* * *
Здание центрального суда смотрелось эпично. Оно напоминало собой древний храм поклонения Космосу. Я даже слегка засмотрелся, когда подъехал.
Внутри все немного скромнее, но тоже не лишено стиля. Наше дело рассматривалось в маленьком зале, который был немногим больше стандартного офисного помещения.
Говорят, большой зал был величественней. Но я сюда пришел не за этим. Так что не обращал внимания на лепнину и роспись. А просто рылся в бумагах, пытаясь кое-как подготовиться, будто отвечал у доски.
Сара, сидящая рядом, была в своем репертуаре. Она пришла в растянутом костюме, пялилась по сторонам и пила из стакана воду. С таким видом, будто там был вискарь.
Публики сейчас не было. Если не считать представителя Прокофьева и его свиты. Поэтому все пошло весьма быстро.
Престарелый судья ознакомился с нашими аргументами, нацепил очки и порылся в документации. Затем Сара заявила претензии к Максиму Арнольдовичу. Его представитель парировал.
Начались напряженные дебаты сторон. И вот... я понял, что все пошло прахом.
Похоже, что у Прокофьева была не только банда головорезов, но и армия цепких юристов. Они рыли землю, отыскивая самые сложные аргументы. Судья все больше переходил на их сторону. А нам ничего не оставалось делать, как медленно обтекать.
— Таким образом, ваша честь, основания противоположной стороны имеют ничтожную силу с точки зрения современной юриспруденции, — слащаво пел жирный мужик с зачесанными назад волосами, потирая гладковыбритый подбородок. — Мой доверитель всего лишь воспользовался своим правом, согласно Имущественному кодексу в последней редакции. Остальное, лишь черная клевета, которую распространяет данный молодой господин. И за которую, кстати, будет привлечен к уголовной ответственности.
— Хмм, ваша позиция ясна, господин Златопольский, — одобрительно кивнул судья.
Сука, да они сговорились. Нас сейчас просто затопят! А эта грудастая стерва пялится в окно, словно дура. Конечно, я верну свою жизнь. Если надо, порву Прокофьева на куски. Но это крайняя мера. Хотелось заручиться поддержкой закона, чтоб уж наверняка.
— Давай, говори! Сделай уже что-нибудь! — шипел, толкая в бок Сару.
— Что? Погоди. Еще рано, — вяло огрызнулась она.
— Смотри, чтобы не было поздно. Зараза... — прошипел, слушая бред моего оппонента.
— Это еще не все! Господин Долговский оказывал давление на сотрудников городского Архива, чтобы получить документы. О чем свидетельствуют слова Валентина Карловича. Что говорит о возможной фальсификации бумаг и необходимости дополнительных мер, — гремел голос чертова Златопольского.
— Вы можете подать дополнительное ходатайство на рассмотрение, — вставил судья.
— Естественно, ваша честь. Только это тоже не все. Господин Долговский имеет плохую характеристику в школе, где он обучается. А его приемная мама вообще...
Ну вот, сваливает все в кучу! Получится, будто я местный черт, который не то что усадьбу, гроша ломанного не достоин.
— Протестую! Моя личность не имеет отношения к делу! — гневно выкрикнул я.
— Протест отклонен, — небрежно бросил судья.
А проклятый зализанный хлыщ продолжил меня обсирать, не забывая трогать Елену и покойных родителей. Вот же гребанный хер! Я сейчас разнесу это здание на куски. И да, придушу Обштейн, за ее «отличную помощь».
— Надеюсь, вы понимаете, ваша честь, что рассматривать дело против моего доверителя не имеет ни малейшего смысла. А вот юным наследником рода Долговских заняться, как раз-таки, следует. Но это другая история. За сим позволю себе откланяться. Премного благодарствую за внимание, — наконец-то закончил придурок.
— Эээ, хорошо господин Златопольский. Спасибо большое. Ваши доводы очень даже ясны. Можете присаживаться, — довольно проворковал седой лис.
— Ага, на бутылку, — выдавил под нос я, понимая, что все пропало.
— Кхе-кхе, что за хрень! Ой водой подавилась, — выпалила вдруг Обштейн, чуть не уронив свой стакан.
— Ой-йооо, — протянул, чувствуя себя идиотом.
— А, госпожа адвокат! Вы так ничего не ответили, — вдруг встрепенулся судья, смотря в нашу сторону.
— Ей нечего отвечать, ваша честь. В ее голове царит вакуум, словно в космосе. Аха-ха, — раздался голос ушлепка.
— Что, можно уже, отвечать? — рассеянно спросила женщина.
— Да, госпожа Обштейн. Встаньте и отвечайте. Если у вас есть аргументы, — строго сказал судья, глядя на нас как на местных придурков.
И она встала. А я напрягся как следует, чтоб сдержать гнев и не прикончить всех в этом зале, включая свою юристку.
— Ох, вкусная у вас вода, господа. Минералку налили или такая из-под крана идёт? — туповато сказала Обштейн.
Со стороны ответчика послышался сдержанный смех. Судья поерзал на стуле, крякнул и напряжённо выдавил:
— Давайте по делу, госпожа адвокат.
— Ах, да! Точно, у нас тут дело! — воскликнула девушка, будто что-то вдруг вспомнила. — Так вот... Если по делу, то это тупо дерьмо.
— Аха-ха, она пьяная! — не выдержал представитель Прокофьева. Потом поморщился и сказал: «Извините».
Я готов был провалиться сквозь землю. Казалось, мне специально подкинули диверсанта, чтоб не позволить вернуть усадьбу.
— Что, простите, дерьмо? — спросил судья мрачным тоном.
— Да все! — небрежно бросила Сара. — Этот представитель того дядьки. Он не учел распоряжение Императорского совета, изданное три года назад. Там черным по белому сказано, что отбирать имущество за долги в таком порядке нельзя.
О, вот это поворот! Девчонка подловила ушлых юристов на мелочевке. И те стали дёргаться как ужи, которых жарили, во всех смыслах слова.
— Протестую, ваша честь! Рекомендации Совета носят необязательный характер, — звонко воскликнул Златопольский.
— Эээ, но, — начал было судья, и его прервала Сара.
— Но его Величество император обязывал все суды руководствоваться подобными наставлениями, — четко сказала она. — К тому же необходимо рассмотреть поправки к Имущественному кодексу, внесенные Общественной палатой прошлым летом. Плюс подстатьи закона 115 и подраздел номер 3 закона 125... — Добавила Сара.
Она привела еще несколько аргументов, от которых я обалдел. Такое чувство, что девушка видела законы насквозь. Ее глазам открывалось то, что было недоступно моему взгляду. Сам же это все читал десять раз, но не видел в упор, будто тупо ослеп.
— Кхе-кхе, спасибо большое. Это требует дополнительного рассмотрения, — краснея промямлил судья. Видно, он слегка обалдел, не ожидав от простой дамочки такой прыти.
— Протестую! Господин, это бред! Мелочь тупая, обрывки каких-то фактов! — взревел Златопольский, а команда его шестерок стала тихо галдеть.
