Бетани весь день пыталась дозвониться туда, но никто не отвечал. В шесть часов она закрыла магазин и отправилась домой, усталая и разочарованная. В семь часов за ней должен заехать Майкл.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Бетани уже была готова позвонить Майклу и отказаться от ужина, но здравый смысл победил. Лучше уж пойти куда-нибудь, чем сидеть дома, без конца думая о случившемся. Она приняла душ и стала собираться. Подкрасила тушью длинные ресницы, коснулась блеском губ, потом надела свое лучшее темно-синее платье для коктейля и серьги с жемчугом. Она была полностью готова, когда позвонили в дверь.
Бетани открыла дверь и увидела Майкла с букетом темно-красных роз в руках. Он не смог сдержать восторга.
– Ты выглядишь фантастически! Надеюсь, тебе нравятся розы?
– Спасибо, я их просто обожаю. Зайди на минутку, я только поставлю их в воду.
Майкл был прекрасно сложен, ростом чуть выше Бетани. Стройный молодой человек с темными вьющимися волосами и морем обаяния. Из хорошей семьи, богат, словом, предмет обожания для девушек, как полагала Бетани.
– Наверно, поездка была не совсем удачной, мне показалось, ты расстроена. Давай забудем о неприятностях и отдохнем.
В течение всего вечера, пока они ужинали и танцевали в «Карибском клубе», Бетани изо всех сил старалась казаться беззаботной и радостной. Но, несмотря на все усилия, Майклу так и не удалось поднять ей настроение. Когда они вернулись за столик после медленного фокстрота, Майкл с сочувствием заметил:
– У тебя действительно плохое настроение.
– Прости, что испортила тебе вечер.
– Перестань, ничего ты не испортила. У меня самого оно не очень…
– У тебя какие-то проблемы?
– Ты права… У меня неприятности. Мне нужна значительная сумма денег, и нужна быстро. – Поймав ее удивленный взгляд, он продолжил: – Если ты думаешь о деньгах, вырученных за вазу… Я вложил их в новое сценическое шоу, которое искало спонсоров. Если оно пройдет успешно, все участвующие в этом, включая меня, станут мультимиллионерами. Но до премьеры еще несколько месяцев, а сегодня я узнал, что у них заканчиваются деньги.
– А они не могут поискать дополнительных спонсоров?
– Они пытались, но проект еще сырой, и никто не хочет рисковать. Поэтому вся надежда на меня.
– Как насчет бабушкиного дома?
– К сожалению, я не могу его продать.
– Ты дорожишь им, потому что это дом твоей семьи?
– Господи, да нет же! Сейчас вся прислуга уволена, кроме женщины, занимающейся уборкой, и дом напоминает мавзолей. Мой сводный брат предложил мне пока пожить у него…
– Так ты живешь со сводным братом?
– Нет, это было невыносимо. Он просто хотел присматривать за мной, воспитывать меня часами, поэтому я снял маленькую квартирку вместе со своим другом. Я мог бы купить квартиру, если бы выставил этот проклятый дом на продажу. Но по условиям завещания, даже когда оно будет официально утверждено, я не могу продать дом, пока мне не исполнится двадцать пять лет. Это произойдет только через два года. До этого времени все права – у моего сводного брата.
– Может быть, твоя семья может помочь?
– Он – вся моя семья.
– А чем он занимается?
– Он – бизнесмен, владеет «Джи-Эс-Эм Интернэшнл» и занимается много чем еще.
– Так он гораздо старше тебя?
– Всего на шесть лет. – Видя удивление Бетани, Майкл пояснил: – Он заработал свои деньги совсем молодым: покупал умирающие компании, ставил их на ноги и продавал с огромной прибылью.
– Он наверняка поможет тебе, если ты обратишься за помощью.
Майкл горько рассмеялся.
– Ты что, шутишь? В последний раз он без охоты оплатил мои долги. А когда я попросил его увеличить ежемесячные выплаты, он заявил, что мне пора найти работу. Но я ничего не умею. Он предложил мне место в своем филиале в Лос-Анджелесе, но кто, скажи, будучи в здравом уме, захочет сидеть в офисе пять дней из семи? Моя единственная надежда – откопать среди бабушкиного антиквариата что-нибудь по-настоящему ценное. Может быть, ты посмотришь и посоветуешь мне?
– Конечно, когда мне…
– Сегодня, – резко перебил ее Майкл. – Мы можем заехать на обратном пути, когда я повезу тебя домой…
У Бетани упало сердце. Она устала, у нее болела голова, и ей совсем не хотелось ничем заниматься.
– Хорошо, давай сегодня.
Майкл подозвал официанта, расплатился и повел Бетани к машине. Через несколько минут они остановились у красивого дома его бабушки. Они прошли через огромный холл к гостиной, и Бетани поняла, почему Майкл описывал дом как музей. Даже при первом взгляде было ясно, что вся мебель – антикварная. Здесь же располагались несколько застекленных витрин с китайской керамикой и фарфором. Ошеломленная Бетани в полном молчании осматривалась вокруг.
– Как ты думаешь, есть здесь что-нибудь стоящее?
– Наверняка. Сколько вещей ты хочешь продать?
– Одну… Максимум – две. Иначе… – Он неожиданно замолчал.
– Экспертиза даже нескольких изделий потребует времени. Мне кажется, лучше вернуться сюда завтра.
Майкл взял ее за руку.
– У меня есть идея получше… Почему бы тебе не остаться здесь на ночь?
Бетани даже не успела ничего ответить. Он крепко прижал ее к себе и стал страстно целовать. На секунду она растерялась, потом попыталась оттолкнуть его, но он оказался гораздо сильнее, чем она себе представляла. Бетани приготовилась бороться, но объятия Майкла внезапно ослабли, а сам он испуганно уставился в пространство позади нее. Пытаясь проследить за направлением его взгляда, она повернулась и увидела в дверях высокого широкоплечего мужчину с золотистыми волосами. Это был Джоэл.
Майкл первым нарушил молчание.
– Ч-черт… ты напугал меня.
– Я вижу, – вежливо ответил Джоэл.
– И что ты делаешь здесь? – с напускной храбростью спросил Майкл.
– Я могу задать тебе такой же вопрос. Только ответ мне очевиден. Может, я не прав?
Майкл побледнел.
– Я… я просто привез Бетани… показать, где я раньше жил.
Джоэл посмотрел на Бетани так, словно никогда в своей жизни не видел ее прежде, и, презрительно улыбаясь, спросил:
– Правда?
– Но ведь в этом нет ничего плохого, – не унимался Майкл. – Тем более что мы уже собирались уходить.
– Ну что ж, тогда – до свидания.
Бетани была шокирована и оглушена. Не в состоянии мыслить логически, она просто не сводила глаз с Джоэла. Потом сорвалась с места и бросилась через холл к красному «порше», что стоял перед домом.
