Раньше я думал, что мне просто повезло, сейчас же я был более, чем уверен, что Денебери выбрал меня не случайно».
«Все то время, пока палачи издевались над его оболочкой, — продолжил тем временем Денебери. — Отец по мыслеречи передавал мне накопленные за века знания нашей семьи. Не все. Только те, которые понадобятся мне чтобы выжить и… отомстить».
Чем дольше я слушал некроманта, тем сильнее меня обуревало ощущение, что все, что со мной происходит — тщательно спланированная игра.
«Игра, говоришь? Возможно… — не стал спорить Денебери. — В жизни и в смерти важны лишь две вещи. Род и Искусство. А теперь перестань так громко думать и прислушайся к этим… мальчишкам».
Я последовал совету некроманта и, как оказалось, не зря.
Пацаны всё так же говорили о процентах, плетениях и формулах упокоения, но в их словах нет-нет, да и проскальзывали интересные моменты.
— … Ковен будет только рад, если мы найдем решение массового упокоения…
— … Главное не перепутать плетение упокоения и поднятия, ведь они так похожи…
— … И не забыть про обязательную уязвимость к магии Огня, ведь армию немертвых нельзя оставлять без подстраховки…
— … Контроль над немертвыми можно организовать в виде призрачной Уздечки. Вот только нужны будут шаманские метки…
— … Или духи? Или слепки аур?...
— … Лучше сделать фиксацию по трем признакам, чтобы контроль случайно не достался… случайным разумным…
— … Осталось только понять, откуда будет идти энергия на подпитку немертвых?...
— … Отложенный платеж духам Земли?...
— … И каждого шамана…
— … Инициация?...
— … Сможет ли человек стать Верховным шаманом Ковена?...
— … Максимум, доступный наследнику рода — это советник. И то, он должен ненавидеть некромантов всей душой…
— … Вот только кто…
Шумящий снаружи ливень заглушал слова парней, а льющаяся в бассейн вода исключала работу любых подслушивающих заклинаний, но пацаны все равно страховались.
И, как оказалось, не зря.
На дальней стене висели богато вышитые циновки, и одна из них едва заметно колыхнулась.
Вот только пацаны, к сожалению, этого не заметили. Или заметили?
«Чтобы некроманты не ощутили Биения Жизни? — усмехнулся Денебери. — Они знали, что рано или поздно кто-то придет, чтобы попытаться прочитать их разговор по губам. А вот сейчас будет момент, за который мне до сих пор стыдно…».
— Как бы то ни было, — голос маленького Денебери оставался таким же тихим, но слышно его было на удивление прекрасно. — Ты должен понимать, что служители Ануба не могут быть равны.
— Предлагаешь раз и навсегда решить этот вопрос? — прищурился парень со шрамом.
— Раз наши семьи… не смогли, то нам не остается ничего другого.
«Тенебери… — с грустью протянул некромант. — Отличие в одну букву, повлекшее за собой многовековое противостояние…»
— Что ж, — парень со шрамом сжал кулаки, и его глаза вспыхнули изумрудным огнем. — Здесь и сейчас.
— Здесь и сейчас, — подтвердил щуплый паренек с колючим взглядом.
Несколько секунд они, не моргая, смотрели друг другу в глаза, а затем высокий паренек схватился за левую руку и страшно закричал.
На моих глазах его рука начала стремительно усыхать, пока не превратилась в обтянутую пергаментной кожей кость.
— Аааааа! — надрывался парень со шрамом. — Ненавижу тебя! Ненавижу эту проклятую магию!
— Знай свое место, — невозмутимо ответил маленький Денебери. — У Ануба может быть только один жрец, и это я.
Пока что смысл произошедшего от меня ускользал, но зато разыгравшаяся сцена отвлекла меня от зачесавшегося носа.
Худощавый подросток посверлил согнувшегося в три погибели паренька и, больше не говоря ни слова, покинул помещение.
— Ненавижу, — сквозь слезы прошипел оставшийся мальчик, баюкая искалеченную руку. — Уж лучше быть последним среди Ковена, чем стоять рядом с этим уродом!
Циновка едва заметно дрогнула, и окружающий меня мир начал расплываться.
Звуки идущего ливня и льющейся с потолка воды сменились чьим-то тяжелым дыханием, и в следующий момент я, чуть не поседев от страха, оказался в лазарете.
«Страж межмирья, — переведя дыхание, пояснил Денебери. — Последние десятилетия Ковен слишком часто пользуется Туманом и Пеленой».
Стоило представить, что эта сущность, чьё смрадное дыхание я ощутил на себе, появится на заставе, мне тут же поплохело.
«Ковену плевать, — Денебери с легкостью прочитал мои мысли. — Их задача любой ценой пробиться на Порог. С каждым годом для поддержания связи с мирами-колониями требуется все больше жертв, не говоря уже о восстаниях».
Я словно воочию увидел, как шаманы песьеголовых приносят в жертву истощенных людей, и как легионы воинов узкой змеей ввинчиваются в открываемые порталы.
«Ковену нужны портальные технологии Порога, — мрачно пояснил Денебери. — Ну или то, что осталось от межмировой сети порталов. И они не остановятся ни перед чем».
Я внимательно слушал некроманта, как губка впитывая в себя поступающую информацию.
«Ковен слишком доверился ксурам, — продолжил тем временем некромант. — И это приведет Некрос к погибели!»
Предполагаемая погибель Некроса меня интересовала постольку-поскольку, а вот кто-такие ксуры было интересно.
Не зря же местные упоминают их чуть ли не через слово.
«Не торопись искать с ними встречи, — некромант криво усмехнулся. — Через пару месяцев ты столкнешься с ними лицом к лицу».
Очередная угроза? А не многовато ли их будет?
«Так, твой источник начал генерировать слишком много энергии, — неожиданно вскинулся Денебери. — А нам перекос не нужен… Так… Попробуй мысленно сменить грань Смерти на грань Некроса».
В голове тут же всплыли слова некроманта: «При каждом использовании грани Некроса увеличиваются шансы на превращение в лича».
«Я тебя подстрахую, — заверил меня Денебери. — Нужно кое-что проверить».
Первой мыслью было — «Некромант снова попытается перехватить контроль над моим телом!», но я её тут же отмёл в сторону.
После прохождения тренировочного комплекса «Заря» и похода в межмирье, внутри меня появилось стойкое убеждение, что мое сознание — незыблемо.
А курс Базового укрепления подстегнул развитие энергокаркаса и дал понимание внутренней целостности.
По идее, я чувствовал в себе силы вышвырнуть Денебери из своего сознания, но… не хотел этого делать.
Первоначальное отторжение и боязнь некроманта сменились давно позабытым чувством родства.
