Сжимаю худенькое тельце, прижимаю к себе вплотную, чувствуя, как вокруг шеи смыкаются ее руки.
Меня приводит в дикий восторг оттого, что это ее руки. Чистой и невинной девочки Самар. Это не блядские лапы, которые минутой назад держали в руках чей-то член.
Это она. Моя жена. Только моя девочка.
Одной ладонью держу ее, второй подсаживаю под попку, чтобы стала выше и ногами обхватила меня.
– Что ты делаешь? Я же в платье, Давид, – сразу же возмущается.
– Я им глаза выколю, если посмеют на тебя посмотреть. И оно у тебя длинное, – довольно дергаю тряпку, которую сейчас ненавижу.
Она смущенно повинуется и уже сидит на мне, держась руками за шею.
Смотрит так странно, улыбается.
– Что? Нравлюсь?
– Ты меня напугал сегодня, – хмуро выдает претензию.
– А ты не бойся.
– И твои охранники мне ни слова не сказали, – обижается, дергая за кофту.
– У них приказ.
– Отмени его. Я задавала им вопросы, а они молчали.
– Хорошо. Что-нибудь еще? – довольно мну ее ягодицы, желая забраться под платье.
– Не делай так больше, – почти умоляет, и я вижу ее как на ладони.
Вот где чистота. Вот куда еще не залезла грязь этого мира. В такой, как она.
– Пообещай, что только я буду тем, кто увидит тебя такой открытой и честной.
– Не понимаю, о чем ты.
– Просто ты сейчас уязвима, и я вижу тебя «насквозь», Самар.
– Разве это плохо?
– Нет, если это передо мной ты такая. Другие не должны видеть тебя, мышка.
– Хорошо, пообещаю. Правда, не имею понятия, как это делать. Я это я, и все.
– Просто будь собой наполовину. Приспосабливайся.
– Тебе легко говорить.
– Нет. Меня закаляет жизнь. А она та еще мразь, но учитель из нее охуенный. Тебе эти уроки не пойдут на пользу. Я удивлен, что из лап мудака как твой отец, я забрал тебя вот такой.
– Не вспоминай, – она опускает глаза и хочет скрыться от моих глаз, утыкаясь своим лицом в мою шею.
– Не буду. Пошли домой, – отталкиваюсь от машины, но останавливаюсь, и Самар тут же выравнивается. – Ты меня не поцелуешь?
– А можно? – по-детски задает вопрос краснея.
– Тебе можно многое, если не все. Ты моя жена.
– И командовать тобой, чтобы носки убирал?
– Я подумаю, – улыбаюсь, увидев, как она делает вдох, перед тем как начать говорить много.
– И заправлять кровать вместе? И звонить когда захочу?
– Кровать вряд ли я встаю раньше тебя.
– Мы встаем вместе.
– Теперь вместе. Надеюсь, ты свои вещи перенесла в мою комнату?
– Нет, – ойкает и прикрывает рот.
– Ладно, попрошу Настю этим заняться.
– Не стоит, я сама это сделаю.
– Нет, – придаю властности голосу, – потому что сегодня я единственный, кем ты будешь заниматься, Самар.
Она теряется от моих слов и не находит что мне ответить.
– А вот теперь, если ты все поняла, можешь целовать.
Маленькая и узкая ладонь прикасается к моей щеке, а после она тянется вперед. Я не помогаю. Даю ей вволю ощутить себя главной. Потому что этой ночью, быть таким же, как вчера не смогу. Слишком сильно ее хочу, так как мне нравится.
Мягкие губы аккуратно прикасаются к моей щеке, не отрываясь, двигаются к уголку губ, а затем накрывают их полностью.
Кайфую от этого, но надолго меня не хватает и я, схватив ее за затылок, толкаюсь в рот своим языком. Кажется, что даже Самар выдохнула облегченно.
Чувствую, как член встал по стойке «смирно», и жена это тоже чувствует, неосознанно начав елозить по нему.
– Ш-ш-ш, скоро получишь нас обоих. Дойдем до дома, – тихо смеюсь, когда она снова прячется в моей шее. – Поздно скромничать.
Начинаю идти к дому, оставив отцовскую машину на месте. Она мне все равно не нужна.
– Я не скромничаю. Я просто не такая раскованная, как надо.
– Кому надо? Тебе?
– Нет, тебе.
– А я тебя о чем-то просил?
– Я видела девушек, которые были рядом с тобой и твоим другом. Я не такая.
– Не стоит сравнивать себя со шлюхами. Они такие, потому что выпрашивают телом деньги и всяческие блага. Другого им не дано. И они этому рады, поверь.
– Если я захочу, чтобы ты превратилась в сучку, которая хочет только трахаться, я тебя об этом попрошу на один вечер.
– Что?
– А что такого в этом? С мужем можешь быть кем угодно в постели и наедине.
– Ну нет. Потом ты решишь, что, если она так притворяется, значит, и за воротами будет так себя вести.
– Для этого нужно жениться на шлюхе, а не на хорошей девочке Самар.
Подхожу к воротам и, снова поправив ее платье, шагаю во двор.
Ребята тут же подходят ко мне, но глаза держат, ровно смотря в мои.
– Все в порядке. Там машина Санаева, ее в утиль сейчас же. На сегодня все. Передайте остальным, чтобы клубы и рестораны стерегли, игровой сегодня закрыт. Кто требует, тех на хуй слать. Все меня нет, если не что-то серьезное.
Они кивают и идут дальше к выходу с территории, а я в дом.
– Мышка, прежде чем я спущу весь заряд в тебя, покорми меня. Голодный как волк.
– Конечно, – тут же пытается сползти с моих рук, но я не даю. – Что? – смотрит непонимающе.
– Ничего, – улыбаюсь и отпускаю, смотря, как она бежит на кухню.
Ухожу на второй этаж и сразу же иду в душ. Быстро смываю с себя этот день и выйдя любуюсь женой, накрывающей на стол, на двоих.
– Ты не ела?
– Нет, не хотелось. Ты не против?
– Конечно, нет. Садись.
Быстро уничтожаем вкусный ужин, и тут девочка замирает.
– В чем дело?
– Я просто вспомнила кое-что.
– Что?
– Твой сейф был открыт.
– Ты заходила в мою комнату? – принимаю позу, скрестив руки на груди.
– Ну… я просто вошла, посмотреть, заправлена ли постель и… Ты не злишься?
– Нет. Ты вольна входить в любую комнату этого дома.
– А насчет сейфа?
– Тоже не злюсь. Я торопился и забыл. Мой косяк.
– Я его закрыла.
– Правда?
– Но внутрь не смотрела, честно.
– Хорошо, – киваю, посмеиваясь уже в открытую.
