Пальцами нащупала небольшой шрам на лбу, который берет начало в волосах и спускается чуть ближе к виску, выглядывая оттуда частично.
Семь швов и ни единого «прости».
– Кажется ты и правда забыла, кто твой отец, Самар.
Глава 2
– … Я уверена, – слышу окончание фразы мамы, когда подхожу к ним с отцом ближе.
Она отступает, и дает возможность рассмотреть меня его категоричному взгляду.
Папа так долго смотрит на меня, и я фактически слышу, какая я «падшая девка» в таком наряде, на котором настояла мама.
Мы долго спорили сегодня, однако и она умеет убеждать, немного подавляя своим словом. В итоге я стою как под микроскопом, а не она.
Руки вспотели, и я принялась ими сжимать сумочку, чувствуя, что у меня от этого действия сводит мышцы.
Отцовская челюсть почти скрипела от того, что он ее сильно сжимал. А глаза, они прожигали во мне дыры. До этого спокойная мама и сама подтянулась и выпрямила спину начав озираться на отца.
– Плечи, – только и сказал, повернув голову в мамину сторону.
– Что плечи? – почти улыбаясь спросила, видимо поняв, что буря миновала.
– Слишком открытые. Будто сейчас упадет тряпка с нее. Итак, обтянуто все слишком сильно. Сегодня пусть так идет, но плечи укрой.
– Я сейчас принесу шелковый платок, – спохватилась, а я выдавила из себя застрявший воздух, который превратился в ком.
– Быстрей. Мы можем опоздать, – раздражительно сказал, посмотрев на часы.
– Пошли, Самар…
Пытается меня забрать с собой, но папа останавливает.
– Нет, сходи сама. Дочь пусть со мной останется.
Испуганно смотрю на него, но лицо бесстрастно и не понять, что он хочет сказать, не просто так ведь он оставил меня тут не позволив уйти.
– Думаю у тебя много вопросов, Самар. Времени отвечать на них у меня нет, поэтому слушай и запоминай. Назад мы больше не вернемся. Это наш новый дом. Здесь мы под защитой, которой там были лишены. Поняла? – киваю не отвечая вслух, потому что он не любит этого. – Ты моя дочь. Ты мое лицо. Алиева. Думай о том, что говоришь, с кем говоришь. Если я знакомлю тебя с каким-то человеком, значит это важно. Правила остаются прежними. Мы идем на ужин к человеку, который имеет «вес» во многих сферах нашей жизни и этом городе особенно. Этого достаточно, чтобы ты поняла, насколько серьезен этот выход?
– Да, отец.
– Ступай и оденься. Этот вечер исключение, но потом чтобы выбросила эту тряпку.
– Да, отец.
На негнущихся ногах ухожу от него сразу же попадая в руки к маме.
– Все хорошо? – взволнованно спрашивает.
– Да. Напомнил о поведении и приказал выбросить платье как вернусь домой.
– Вот видишь, я же говорила что одобрит.
Опускаю эту тему переводя в другую, более важную как мне показалось.
– Он сказал, что отныне будет знакомить меня с людьми. Что это значит?
– Может быть ищет тебе мужа?
– Так скоро? Мы же только переехали сюда.
– Тебе двадцать, Самар.
– И что?
– Этот разговор может подождать, – крепит на платок красивую брошь соединяя концы шелка и поторапливает на выход. – Отец ждет. Пошли.
В машине стоит гнетущая тишина от самого дома и до конца поездки. Только когда мы подъезжаем к большим и высоким воротам, с непроницаемым забором папа становится собранным, готовясь на выход.
Вылезаю из машины и оказываюсь внутри большого двора, красотой которого является не огромный дом, а бесподобные разнообразные цветы, растущие в двух прямоугольных клумбах, разделяя собой двор на три подъездных дорожки.
Дома подобные этому я уже встречала. Такими не удивишь давно. Они перестали казаться роскошью. И не потому, что они не красивые, а я просто избалованная принцесска. Я знаю кто скрывается за дверями этих особняков. Вот в чем разница.
Я бы предпочла иметь небольшой и уютный дом, внутри которого льется теплый свет и царит счастье, чем дворец, безликий и холодный во всем своем великолепии.
Осмотрелась немного и насчитала порядка семи автомобилей. Как-то не похоже на званый вечер. Скорее ужин в узком кругу.
Начала идти следом за родителями, особо больше ничего не рассматривая, а уже ближе к двери в дом подняла голову и столкнулась с черной бездной двух выразительных глаз.
Непозволительно долго изучаю красивое лицо мужчины, возможно хозяина дома. Или может такого же гостя как я.
Его карие глаза сужаются, а чуть пухлые губы, которые я успела заметить и обратить на те внимания искажаются в грубой усмешке. Быстро опускаю свои глаза, вспомнив о наставлении отца. Мало ли кто этот человек.
– Давид, – первым идет на контакт отец, будто тот его давний друг, – спасибо за приглашение. Добрый вечер.
Значит моя первая мысль оказалась верной. Хозяин этого банкета. Человек криминала имеющий вес. Убийца…
Мужчины жмут руки и папа, почти улыбаясь поворачивается к нам.
– Добрый вечер, – глубокий, грубый и в некоторой степени надменный голос проникает в сознание, даже пугает.
Его образ, который можно было бы назвать «милым» расходится с услышанным голосом мужчины и вносит диссонанс.
– Позволь представить тебе мою семью. Моя жена, Алия, – мама здоровается и с улыбкой кивает ему головой, расхваливая дом. – Это моя единственная дочь, Самар.
Мама подталкивает меня в спину, и я невольно делаю шаг вперед, оказываясь близко к мужчине.
– Здравствуйте, – все на что хватает меня. Даже голову не могу поднять.
– Здравствуй, – отвечает и протягивает руку, вводя меня в ступор, потому что папа не позволяет мне отвечать на рукопожатия мужчинам.
Заминка быстро сменяется толчком в спину, и я протягиваю в ответ свою, соприкасаясь с грубой мозолистой ладонью.
Мужчина, Давид, сжимает мою ладонь все сильней, на мою попытку забрать кисть из его захвата, и я, не выдержав вскидываю голову, чтобы понять, что это значит.
Снова ухмылка. Будто играет.
Дергаю рукой сильней, и он со снисхождением отпускает.
– Прошу вас в дом.
Мы огибаем его и проходим внутрь, где снуют пара девушек официанток, между немногочисленными гостями.
Останавливаюсь на пороге ощутив на себе колкий взгляд и не раздумывая оборачиваюсь, сталкиваясь с его наглыми глазами, изучающими меня как экспонат на аукционе. Становится неприятно внутри от такого сравнения, поэтому окинув его таким же оценивающим, я ухожу с линии обзора.
Нас рассаживают за длинный прямоугольный стол, который укрывает белоснежная скатерть. Серебро раздает свой блеск по обеим сторонам белой, квадратной посуды. Живые цветы идут тонкой линией от одного края стола к другому. Очень красиво.
