Ччерт. Началось. То, чего я боялась больше всего.
Перед Новым годом Валентин вернулся из Израиля. Не в гробу, как мы надеялись, а на своих двоих. Говорят, его там успешно прооперировали и пролечили. По слухам, врачи дают ему еще пару лет жизни.
Значит, Шумов вернулся, чтобы мстить.
- Взрыва не было?
- Детонация не сработала почему-то…
- Слава Богу!
- Лева полез под машину посмотреть, что там стучит и увидел бомбу. Считай, дядька твой в рубашке родился.
- То есть, она и сейчас под машиной?! А машина у нас во дворе?
- Ребята работают…
- О, Господи…
По телу прокатывается волна озноба, сердце тревожно сжимается.
Твою мать, когда это прекратится? Когда мы сможем жить и не трястись за жизнь членов нашей семьи? Когда уже этого Шумова черти заберут?
- Дядя где?! – опомнившись, вскрикиваю я.
- Где-то там, - делает неопределенный взмах ладонью.
- А если рванет?!
- Да не бойся ты! Никто его жизнью рисковать не станет!
Наши спецы справляются с взрывчаткой за полчаса. Аккуратно снимают и увозят на полигон для утилизации. Все это время я стою у окна и жду дядю, а когда он входит в дом, с разбегу кидаюсь ему на шею.
Мне невыносимо думать, что он мог погибнуть сегодня от взрыва.
Никто из нас спать уже не ложится. Меня трясет от ужаса, что сегодня я снова могла осиротеть, а дядя, Митрич и занявший место Алекса Лев обсуждают тактику дальнейших действий.
Ясно, что оставлять этот инцидент без внимания нельзя. Дядя такого не прощает. Нужно не только наказать его, но и предотвратить следующие попытки покушений.
- Бл@ть... – ругается он, - неужели у нас крыса завелась?..
- Возможно, - соглашается крестный, - главное, чтобы не в доме.
- От Грозового слышно что-нибудь?
Я замираю и вся обращаюсь в слух. Вестей от него не было уже год, по крайней мере, для меня.
Когда он уехал на Ближний Восток, Митрич обещал мне сообщить, если Алекс выйдет на связь. Но он молчал, а я не спрашивала. Клялась себе не ждать и не надеяться, но сердце не заставишь.
Крестный бросает взгляд в мою сторону и заметно мнется. У меня же от нетерпения сводит все мышцы.
Есть. Есть новости.
- Говорят, вернулся недавно… - произносит приглушенным голосом, словно надеется, что я не услышу.
- И?.. Говорил с ним?
Сердце грохочет в груди как ненормальное. Впервые за последние двенадцать месяцев, я так отчетливо его чувствую.
- Говорил, - нехотя отвечает старик, - не хочет он…
- Сука! – ударяет дядя ладонью по столу, - дай мне его номер, я сам с ним поговорю!
- Бесполезно, ты же его знаешь…
Знает. И я знаю. Чтобы Алекс поменял свое решение – Земля должна сойти с орбиты. Но мысль о том, что Алекс мог бы вернуться выворачивает наизнанку.
Я теряю покой. Весь следующий месяц, пока дядя ищет крысу в нашем окружении, я медленно схожу с ума.
Обстановка накаляется. Проблемы и разного рода проволочки в бизнесе – все говорит в пользу того, что кто-то сливает информацию Шумовым.
Дядя бесится. Становится раздражительным и мнительным. Знаю, что переживает не за себя, а за нас с бабушкой, боится потерять смысл жизни в нашем лице.
В последнее время он часто говорит, что живет и работает только ради нас.
Вчера кто-то напал на фургон, перевозивший неучтенную партию нефрита на границу. Сопровождающих убили, тела увезли в неизвестном направлении, камень тоже.
Дядя в бешенстве. Поувольнял сразу едва ли не половину нашей охраны. Меня посадил под домашний арест.
- Митрич, - зову крестного в приоткрытое окно.
Куря сигарету, он стоит на ледяном ветру в одной только тонкой рубашке. Обернувшись на мой голос, он кивает. Дает понять, что сейчас придет.
Заходит через пару минут, принося с собой запах свежего табака и талого снега. Выглядит уставшим и немного растерянным. Мы все сейчас так выглядим, даже не подающая виду, бабка.
- Чего не спишь? – спрашивает заботливо.
- Не спится…
- Ты давай, не накручивай себя!.. Иди, отдыхай!
Я беру его под руку и веду по длинному коридору в сторону гостиной с намерением угостить новым финским ягодным ликером, привезенным мне в качестве презента одним из арендаторов. Равнодушным он точно не останется.
- Что надо? – сощурив подозрительно глаза, спрашивает он.
- Дядя Коля, - седые брови взмывают вверх, потому что называю я его так только в исключительных случаях, - давай к Грозовому съездим.
- Что?.. Зачем это?
- Расскажем все. Попробуем уговорить его вернуться.
- Он не вернется, - заявляет Митрич уверенно.
Мне, если честно, тоже так кажется. Но я до ломоты в теле хочу его увидеть. Хочу поговорить, попытаться объясниться, ну и, возможно, убедить его вернуться.
- Пойми, он своих ребят насквозь видит, знает, как никто другой. Он сразу крысу найдет.
- Да знаю я! Он бы такого никогда не допустил!
- Ну, вот, а я о чем?..
Крестный продолжительно выдыхает. Быстро раскупоривает бутылку, наливает себе полрюмки и опрокидывает ее в рот.
- Хорош! На клюкве?
- Ага. Ну, так что? Мы поедем? – тихо спрашиваю с надеждой.
- Думать надо. Со Старым поговорить… - смотрит на меня долгим взглядом, - в твоих словах есть смысл, но ты со мной не поедешь.
- Почему? – возмущаюсь я.
Такого допустить я не могу. Что, если это единственный шанс его увидеть?!
- Потому, что я знаю, зачем тебе все это надо!
Подавившись воздухом, замолкаю. Откуда ему знать, если я в течение года ни разу об Алексе не спросила?
- Вон, кольцо его до сих пор таскаешь.
Безмолвно хлопая губами, рефлекторно прячу висящий на цепочке его подарок в кулак.
Глава 35.
Ненавижу самолеты. Не знаю, как это точно называется – аэрофобия или клаустрофобия. А может, все вместе. Но находиться с огромным количеством людей в замкнутом пространстве без возможности его покинуть для меня подобно пытки.
Митрич, сидя в соседнем кресле бизнес-класса бессовестно храпит, а я гипнотизирую взглядом плотное одеяло облаков под нами. Чем ближе мы к городу, в котором живет Алекс, тем тревожнее сжимается сердце.
Он не знает, что мы едем к нему. Я смогла уговорить дядю и Митрича не только взять меня в поездку, но и не сообщать Алексу заранее. Рассчитывала на эффект неожиданности, а теперь трусливо сомневаюсь в правильности принятого решения.
